Наши дети. Азбука семьи

Ближе всего к нам оказался колледж «Черемушки». По отзывам посмотрели – и Гоше, и мне он понравился. Больше даже не пытались никуда подавать документы. Поехали сразу в педагогический университет, МПГУ, к которому прикреплен колледж. И там выяснили, что никаких льгот на обучение у Гоши нет. Сиротам в колледжах Москвы в тот год их отменили. По баллам аттестата, несмотря на все наши усилия, Гоша, разумеется, на бюджет не проходил. Пришлось идти на коммерческой основе и платить сто двадцать тысяч рублей в год – к счастью, со второго года нам уже сделали скидку. К слову, рядом с домом – всего три остановки на автобусе – находился строительный колледж, куда Гоша мог бы пойти на специальность «реставратор», причем на бюджет – конкурса не было никакого. Там готовы были взять и еще платили бы стипендию как ребенку-сироте. Но мы решили, что заниматься нужно тем, что любишь. По их с Дашей Маленькой отношениям было видно, что из идеи стать педагогом дошкольного воспитания выйдет толк.

Оставалось только проработать последствия депривации и жизни в системе. Для этого у Гоши была я и были, к счастью, психологи фонда.

Гоша поначалу очень плохо справлялся с ситуациями, когда Даша уставала и начинала капризничать. Он не мог удержаться на позиции взрослого, у него автоматически включался собственный детский опыт, и он, не успев включить голову, пытался шлепнуть ребенка по попе. Другого метода решения вопроса тогда еще просто не знал. Конечно, я моментально оказывалась рядом – утешала Дашу, выставляла за дверь Гошу и потом разговаривала с ним.

Это были ситуации, в которых мне самой было сдержаться труднее всего. У меня включался инстинкт защиты маленького ребенка. И была адская смесь эмоций: душевная боль за Гошу, его поломанное детство и чувство вины за испытания, которые выпали Даше Маленькой с приходом приемных подростков.

Гоша долго не мог усвоить, что отношения строятся на уважении и доверии, а не на боли и страхе.

– Она по-другому не понимает! – воспроизводил он чей-то чужой текст.

– Ты ее избаловала! Что из нее вырастет?! – учил он меня воспитывать Дашу. – Ее надо наказывать!

Забегая вперед, понадобилось не меньше трех лет непрерывных разговоров, учебы в педагогическом колледже и массы умных книг по детской психологии, которые я давала Гоше читать дополнительно или просто пересказывала, чтобы полностью изменить эти опасные установки. С ними идти к дошколятам точно было нельзя: опыт отношений с Дашей, «тренировочным ребенком», как Гоша ее называл, красноречиво об этом говорил.

Счастье, что Даша Маленькая обладает гигантским великодушием и не держит обиды на Гошу. Тем более она знает – мы с ней обсуждали это не раз, – что Гоша раньше просто не умел по-другому. Его самого так «воспитывали» в детстве, и он запомнил. Обижали, наказывали, шлепали по попе. Только постепенно Гоша понял, что с детьми так нельзя.

Хорошо, что к началу педагогической карьеры сын усвоил новые способы действия в ситуациях, которые утомляют или раздражают его. Стал гораздо сдержаннее, спокойнее и мудрее.

Сложно преодолеть неблагополучные установки, которые закладываются в ребенка с раннего детства. Если отношения с ним строились на боли и страхе, подрастая, он будет использовать именно эту модель в общении с теми, кто слабее. Единственный способ добиться уважения и доверия – непрерывно демонстрировать их по отношению к нему самому.

Глава 7

Дурные привычки

Чем дольше мы жили вместе, тем больше Гоша расслаблялся. Прежние привычки шаг за шагом брали свое, а игра в «хорошего мальчика» осталась далеко в прошлом. Конечно, мы обсудили, что пить, курить, воровать в нашем доме и за его пределами нельзя категорически. Но с курением оказалось особенно сложно – подростки находили укромные места в поселке и, прячась от нас, дымили там. Несмотря на жвачки и тонны туалетной воды, запах мы улавливали безошибочно. Однако ни разговоры, ни увещевания, ни штрафы в нашем конкретном случае не помогали. Бросить курить Гоша все равно не смог, как мы ни старались. У девочек история с сигаретами то затухала, то возобновлялась. Они держались по нескольку месяцев, потом снова срывались, и все начиналось сначала.