Наши дети. Азбука семьи

– Чтобы помочь, – ответили мы.

– Генетики не боитесь? – удивилась она.

– Нет, у нас с вами тоже генетика.

– Так то же чужой! – в ее голосе звучало любопытство, вместо привычной для таких случаев агрессии.

– Это временно. Потом станет родным.

– Аа-а-а… – доктор, к моему изумлению, даже спорить не стала, – но хоть комната отдельная у вас для ребенка есть?

– Есть!

– Эх… – тут разговор принял неожиданный поворот, – мне вот сын тоже говорит: «Давай возьмем».

– Молодец какой, – конечно, тут уж я оживилась, – у нас в фонде хорошая Школа приемных родителей, приходите!

– Квартирка у меня маленькая, – пожаловалась она.

– Так это не приговор, – я пустилась в подробные объяснения, – можно вашу квартиру сдать и бо́льшую по площади снять. Главное, чтобы была подготовка качественная и поддержка.

Дальше мы поменялись ролями: я стала задавать вопросы, а она отвечать. В общем, в ПНД на этот раз мне даже понравилось. До этого все диалоги с врачами сводились обычно к тому, что нас пытались отговорить от усыновления или опеки. А тут, надо же, какой интерес! Это было приятно. Неужели, несмотря на все, что вытворяли СМИ, люди не отвернулись от этой темы?

Важная поддержка для родителей – это положительная оценка обществом их роли. Широкое признание того, что воспитание ребенка – самый серьезный и значимый для общества труд. Вне зависимости от того, кровная семья или приемная, унизительное «нарожали» или «понабрали» обесценивает усилия и ослабляет ресурс.

Глава 2

Новый год

В канун 2020 года в фонде по традиции проходил новогодний корпоратив. Мы с Санией приехали на него после встречи с Клубом приемных семей в Пушкино, с презентации нашей книги. Откровенно говоря, настроение у меня было не самым радужным – в тот вечер я ощущала себя лишней на этом празднике жизни. Вокруг было слишком много людей, большинство из них – новички. Организация сильно разрослась за последнее время и лишь единицы остались из тех, кто работал с самого начала. Из неосознанных ощущений того вечера сегодня можно уже сделать важный вывод: нужно доверять собственной интуиции. Эмоциональный интеллект дается человеку не для красоты, он помогает считывать важнейшую невербальную информацию. Но я не хотела даже думать о том, что работа в фонде может скоро закончиться: слишком много было еще планов и идей. Слишком большой путь нужно было пройти, чтобы достигнуть главной цели и давней мечты – закрытия детских домов в России.

В общем, на той вечеринке я забилась в угол с несколькими приемными мамами – моими добрыми приятельницами и любимыми коллегами – Светланой Строгановой, которую я в свое время пригласила в наш коллектив, и Надей Демочкиной. Как всегда, мы стали говорить о детях. Надя рассказывала нам со Светой о своих последних победах – кого из детдомовских ребят смогла устроить в семьи.

Что может быть радостнее таких вестей? Настроение поднималось с каждой новой историей. А потом она вдруг сказала:

– Только вот одному мальчишке никак семью найти не могу, – в ее голосе сквозила тревога.

– Какому мальчишке? – спросила я.

Кто только тянул меня за язык…

– Да есть большой мальчик, семнадцать лет, – Надя искренне переживала за ребенка, – ему очень надо в семью.

– Давно он в детском доме?

– В том-то и дело, что недавно! – она оживилась. – Всего пять месяцев. И ему там совсем не место.

– Никому не место, – пробормотала я.

– Это да, – глаза у нее вдруг загорелись. – Хочешь, попрошу, чтобы фотографию его прислали?

И тут у меня в голове что-то непоправимое происходит. Я начинаю считать. Семнадцать – это значит официально нести ответственность всего только год, а там уже снова свобода. Это хорошо. Мы, конечно, надеялись, что после совершеннолетия Даши Большой будем сами себе хозяевами, отдохнем от веселья в семье, но чего уж тут! Новых приключений, похоже, хотели не меньше свободы – если уж оформили летом документы. Тем более домашним детям очень тяжело в учреждении. Он там явно чужой.

– Э-э-э. Ну, давай, – сказала я вслух, – поищем ему вместе семью…

А сама уже в тот момент точно знала, кого именно и где я буду ему «искать».

– Он творческий, – Надя как профессиональный рекрутер продолжила подливать масло в огонь, – классный парень такой…

Нахваливала его, нахваливала. Пока я окончательно не почувствовала, что мне уже не оставили ни единого шанса. Нужно знакомиться с ребенком.

На следующее утро прислали фотографию мальчика – я пока даже не знала, как ребенка зовут, – и сказали, в каком детском доме он живет. В том самом, где теперь была директором прекрасная Наталья Геннадьевна, которая помогала нам с Гошей во время поступления в колледж и была заместителем Виктора Яковлевича. Жизнь водила одними и теми же тропами, вокруг одних и тех же людей.