Наши дети. Азбука семьи

К переезду готовились целый год. Купили в кредит таунхаус – я оформила все на себя, поскольку позволяла зарплата, – делали там ремонт и собирались продавать квартиру. Каждые выходные приезжали вместе с Нэллой в поселок, в котором нам предстояло жить – привозили стройматериалы, контролировали рабочих, что-то делали в будущем доме своими руками. Дочка участвовала во всех этих приготовлениях. При ней обсуждали детали ремонта и переезда. Даже отвели ее на детскую площадку в поселке, где она могла познакомиться с ровесниками. «Постарайся с кем-нибудь подружиться, – советовала я, – когда переедем, сможете вместе с ребятами гулять».

И все-таки тот переезд спровоцировал в нашей семье что-то наподобие катастрофы. Одиннадцатилетнего ребенка как подменили. Понятно, что событие совпало с началом пубертата, но слишком резкий характер изменений не оставлял сомнений – переезд тоже «при чем». Только мы не могли понять почему? Он же не был неожиданным или внезапным.

Много лет спустя, когда дочери было уже 20 лет, мы с ней поговорили откровенно о том периоде. Мне все время хотелось понять, почему изменение в поведении Нэллы было таким резким? Что с ней случилось тогда? В ответ на свой вопрос я услышала то, что оказалось для меня шоком: «Вы даже не предупредили, что мы будем переезжать! А я не хотела!». Как не предупредили? Мы все делали вместе, всей семьей готовились к этому событию. И вот…

Важно каждый раз убеждаться в том, что ребенок знает и понимает, что будет происходить в семье. Нужно проговаривать все словами. Делиться своими ощущениями от происходящего. И, главное, давать возможность ребенку высказывать даже сильные негативные чувства. Не обесценивать их.

Чем труднее становилось с Нэллой, тем больше портились наши отношения с Денисом. Вместо того чтобы занять позицию взрослых людей и объединиться в помощи собственному ребенку – любое негативное поведение это сигнал о том, что маленькому человеку плохо, – мы ушли в выяснение отношений.

– Это ты виновата, что она такая выросла! – обвинял Денис. – Надо было заниматься ребенком.

– Сам виноват в том, что я не могла заниматься ребенком, – возвращала я свою боль, – мне надо было зарабатывать деньги!

– А я тут при чем?!

– А кто на все забил?! Взвалил на жену?

– Мне это было не надо! – козырял он непричастностью. – Я тебе тысячу раз говорил!

Мы изводили друг друга. Унижали. Мучили. В нас не осталось тогда и намека на взрослых людей – от давних обид друг на друга, от застарелого чувства предательства скатывались в скандалы. И никто из нас не догадывался, что нужно прекратить войну, что важно поддержать друг друга в непростой ситуации.

В итоге мы решили разъехаться.

Примерно в то же время меня пригласили на работу главным редактором бортовых журналов авиакомпании, в которой я раньше работала. Зарплату предложили огромную – точнее, я сама назвала сумму в надежде, что на этом вопрос и будет закрыт – но не тут-то было. И я согласилась. К тому же мне казалось, там будет творчество. Можно писать. Можно работать с текстами. И я снова, на свою голову, вышла на работу.

Денис тем временем снял себе квартиру поближе к офису компании, в которой тогда трудился. На этот раз все было официально – мы подали заявление на развод. Мы с Нэллой остались в большом новом доме совсем одни. Зачем только он понадобился мне? Куда было теперь девать эти двести метров?

Конечно, я боялась реакции ребенка на расставание мамы и папы. Помнила собственные неприятные ощущения, когда родители развелись – хотя была уже замужем, все равно это оказалось больно. А Нэлла, казалось, была совсем не против нашего расставания.

– Какая мне разница?! – спросила дочь. – Я же буду общаться с вами обоими!

– Конечно! – я была удивлена, – Но тебя это не задевает?

– Нет, – Нэлла пожала плечами. – а должно?

– Не знаю…

– Не парься, все норм!

– Папа будет приезжать по выходным, – пролепетала я.

– Тем более без проблем.

И мы стали делать вид, что и правда все «без проблем». Полгода жили с мужем каждый сам по себе, зато больше не ссорились. Я увлеклась другим мужчиной. Денис заинтересовался другой женщиной. Наше свидетельство о браке уже лежало, приколотое степлером к заявлению о разводе, в суде. До заседания оставались считаные дни.

И тут мне позвонили из школы, в которой училась Нэлла.

– Диана Владимировна?

– Да.

– Только не переживайте, – от этих слов у меня все похолодело внутри, – Нэлла упала на уроке физкультуры. Кажется, перелом руки.

– Как такое могло случиться?! – от страха за жизнь ребенка, который мгновенно вернулся из прошлого, я потеряла контроль над собой и стала кричать.

– Она сама, ее никто не толкал, – затараторила классный руководитель, оправдываясь, – вы будете писать заявление?! Требовать от школы возмещения ущерба?

– Сейчас не об этом! Вы вызвали «Скорую»?!

– Д-а-а-а.