Наши фиолетовые братья

— Умора?.. — Борисов хмыкнул, напряженно прошелся по рубке, в который раз взглянул на обзорный монитор и в который же раз испуганно отпрянул. — Н-да, умора... — Он, что-то бурча себе под нос, сделал еще один круг и попытался сунуть руки в карманы, однако карманов на скафандре не оказалось. — Полная проверка планетарных двигателей! — неожиданно приказал Шуберт. — Прогнать все тесты. Живо!.. — добавил он полушепотом и словно бы с угрозой. — Отчет о результатах...

— Уже готов, мастер, — доложил кибермозг так же тихо, отчего у всех троих космонавтов захолодело в груди, у Дарьи — значительно сильней. — Отчет готов, — повторил «Кореец».

— Мне нужен полный...

— Абсолютно полный отчет, мастер. Исчерпывающий и...

— Слушаю, не тяни! — в свою очередь перебил Борисов.

— Наша мобильность равна нулю, — скорбно произнес кибермозг.

— Двигатели?! — воскликнул Шуберт.

— Никак нет. Система в порядке. Топливо на исходе, но запас не ниже критического. До Марса нам не дотянуть, а до Венеры хватит вполне. Виноват, мастер Борисов. Не «хватит», а «хватило бы».

Никто даже не заметил, что «Кореец» уже справился со своим временным «помутнением» и докладывал если не по всей форме, то, во всяком случае, без акцента, жаргона и различных двусмысленностей. Кибермозг вновь стал образчиком корректности и предупредительности — как и подобает приличному кибермозгу. Впрочем, сейчас это мало кого волновало: люди были озабочены совсем другим.

Первое сообщение о странностях с флотом ОВКС особых переживаний ни у Дарьи, ни тем более у Матвея не вызвало. По штату оба они относились не к летному составу, а к службе тактической поддержки и с летунами отношения имели далеко не простые. Привыкшие к вечной конкуренции между родами войск, лейтенанты в первый момент злорадно друг другу улыбнулись. Спустя секунду они оценили масштаб происшествия и слегка скисли, а услышав, что корабль Борисова не исключение, закручинились еще сильней.

— Шуберт, дорогой, — молвила Дарья, — сделай же что-нибудь! Ты ведь мастер...

— В этом конвое сотни тысяч человек! — Борисов потыкал пальцем в экран, указывая на длинный хвост из малых, больших и огромных кораблей. — Треть личного состава — боевые офицеры. О мощности их планетарных и гиперпространственных двигателей я уж не говорю. И все они торчат на месте как прибитые. Что мы можем сделать на нашем корыте? «Кореец»! Что мы можем сделать? — повторил Шуберт.

— Отправить последнее сообщение, мастер, — ответствовал кибермозг, правда, уже без былого сарказма. Безвыходность ситуации вызвала отчаяние даже у него.

— Не будем! — отрезал Борисов. — К тому же все почтовые серверы Земли наверняка забиты. Столько кораблей, столько экипажей, и каждый сейчас что-нибудь отправляет...

— Совершенно верно, мастер, — произнес «Кореец». — Из доступной связи осталась только офф-лайновая, с замедленной покадровой разверткой, да и та — через ретранслятор на Фобосе, который в данный момент...

Голос кибермозга внезапно прервался, и на обзорном мониторе, самом большом из всех находящихся в рубке, возникло до боли знакомое лицо.

— О нет!.. — простонал Матвей. — Только не он...

Звук так и не появился, зато над нижней кромкой экрана, подрагивая и притормаживая, поехала строка уставного армейского шрифта:

«На линии майор ОВКС Калашников. База 13... Э-эх!.. Какая теперь база?.. Друзья мои! В недобрый час обращаюсь я к вам. Настает время тяжких испытаний и...»

— А где же мат?.. — растерянно спросила Дарья, оборачиваясь к напарнику.

— Чудно... — произнес Матвей. — Что это случилось с нашим Калашниковым? Шуберт, неужели у тебя установлен авторедактор?

— Зачем он мне? Корпорация на такие излишества не тратится. Начальство говорит все, что ему вздумается, а если я что-нибудь такое скажу... Да вы читайте, читайте! — встрепенулся Борисов. — Этот ваш Калашников... он с вами прощается!

«...бывал груб, несдержан, часто горячился... — продолжала ползти строка. — Но это же не от злобы, а от желания сделать как лучше... Простите, если обидел — вольно ли, невольно... Простите за все, друзья!..»

— Что такое?! — Дарья подскочила к серверу и торопливо набрала:

«В смысле?»

«Так вы еще не знаете? — письменно отозвался Калашников. — Эх, наверное, не стоило вам и говорить. Погибли бы в неведении, это гораздо лучше, чем ожидать смерти с минуты на минуту...»

Дарья, чтобы не терять времени, щелкнула по клавише «повтор команды» и вновь отправила:

«В смысле?»

«На подходе вражеская армада, а мы не в состоянии даже перегруппироваться. Противник выйдет к нам в тыл и расстреляет весь флот, как банки в тире. А потом возьмется за Землю и колонии. Возможно, гражданскому населению повезет меньше, чем нам: нам предстоит погибнуть, им — сносить гнет вечного рабства... Простите еще раз, друзья. И прощайте...»

Фотография Калашникова постепенно растворилась в черноте, и из мрака вновь проступила циклопическая колонна неподвижных кораблей.

— Да что за дела?! — вскричал Шуберт. — «Кореец»! — Он яростно схватил в руки клавиатуру, словно пытался взять кибермозг за грудки.

— Извините, мастер Борисов, — откликнулся тот.