Наши фиолетовые братья

— А то смотри, майор! Как возникнет — звони, не откладывай. Можешь прямо Президенту. Умник! Не выстрелит пушка в течение суток — вообще уволю! Чтобы никаких мне больше фантазий! Работать! Впредь все доклады по команде! — проскрежетал Страшный, перестав улыбаться. — Распустились! Чуть что — сразу главкому трезвонить! Чуть муха пролетела, или чуть яблочко подгнило... Тьфу!! Эй, а вы чего мнетесь? — крикнул он Дарье, Матвею и Борисову. — У вас восемь минут осталось! Конец связи!

Троица обескураженно потопталась в бункере и, с опаской приоткрыв люк, выбралась наружу.

***

«Вот так... — удовлетворенно подумал Страшный, откидываясь на спинку гидро-вакуум-тонус-кресла. — И волк цел, и лишним овцам копец, и, главное, я сыт. То есть нет... Лучше так: овцы сыты, волк цел, а мне... нет, это тоже не годится...»

Главнокомандующий ОВКС настолько привык ко всяким тайнам вокруг системы СС, что, даже оставаясь наедине с самим собой, в свинцовой коробочке кабинета, защищенного от всего, от чего только можно и нельзя защититься, продолжал тем не менее соблюдать секретность. Даже если не говорил, а всего лишь думал. Да еще этот майор со своими шарадами, будь он неладен...

«Итак, — вернулся к своим мыслям Страшный. — Волчара Даун не сможет меня ни в чем упрекнуть: на объект отправлен его штатный шпион, у которого разве что на лбу не написано, кто он такой и на кого работает. Это хорошо. А что, собственно, хорошо?.. Что „написано“ или что „работает“? И то и другое плохо... А, вот! — Маршал наконец-то ухватил ускользающую логическую нить. — Хорошо, что договоренность с волком соблюдена. Двое других, проштрафившиеся дежурные... да еще запятнавшие себя сношениями с волчьим агентом... Да. Туда им и дорога — на объект, к черту на рога. Да, всем троим. Пусть сгинут во тьме... Красиво сказал, между прочим!.. Конечно, пусть сгинут. Только не сразу, а для начала разнюхают и доложат. А потом уж и... Нда. Пенсии родственникам выпишем. Можно даже и по медальке. Пусть гордятся, а чего ж... Гордость — дело хорошее. Особенно когда посмертно...»

Страшный украдкой глянул на грудь и принялся пересчитывать орденские планки, но в который раз бросил. С тех пор как он решил, что его наградами должен заниматься наградной отдел ОВКС, к денщику пришлось приставить вице-денщика, ибо с еженощным пришиванием орденов и медалей на шестнадцать парадных мундиров, тридцать два повседневных кителя и любимую дачную телогрейку он один уже не справлялся.

«Нет, пожалуй, медали — это уж слишком, — подумал маршал, выстукивая карандашом сложный блюзовый ритм. — Зачем им медали? Можно ограничиться путевками в какой-нибудь профилакторий в умеренной зоне. Например, на спутнике Меркурия».

Идея ему настолько понравилась, что он, не сдержавшись, тут же притопил кнопку интеркома и велел секретарю забронировать трехместный номер попроще, с удобствами в коридоре и, по возможности, без горячей воды.

— Простите, господин маршал, — отозвался секретарь, — но у Меркурия нет спутников.

«Нет — и не надо, — умиротворенно подумал Страшный. — Действительно, зачем им путевки, которыми они не смогут воспользоваться... Вот так, хочешь человека поощрить, а он ни в какую... Идет себе на смерть и ничего от тебя не требует. Скромность для воина — первое дело!»

Расчувствовавшись, Страшный попытался сковырнуть с мундира пару лишних орденов, но лишних там не оказалось. Планки были нашиты ровными рядами по тридцать штук, и исчезновение любой награды повлекло бы за собой утрату симметрии, над которой денщик и вице-денщик бились не покладая рук.

Раскрыв на инкрустированном столе инкрустированный органайзер, маршал взял лазерное перо с дарственной надписью «От благодарных народов юго-западных колоний Галактики» и сделал пометку:

"Наградному отделу ОВКС. Разработать концепцию медали «За скромность».

Немного подумав, между словами «За» и «скромность» Страшный нарисовал кривую галочку, а в самой галочке дописал слово «небывалую». Теперь все было на месте.

***

Бой вокруг бывшего блочного поселка постепенно выдыхался. Армады орбитальных кораблей, отбомбившись, занялись друг другом. Десантники, несмотря на ударные дозы турбофенамина, валились с ног. Пришельцы, растеряв большую часть живой силы, прекратили атаку и залегли по склонам. Ни те, ни другие по-прежнему не поднимали голов, но выстрелы раздавались все реже и были все менее прицельными.

Тройка облеченных доверием главкома разведчиков проползла по траншее, образовавшейся после веерного залпа с вражеского корабля, и достигла того места, где впервые ступила на поверхность этой планеты. Ориентиром служил самоходный лазер, подбитый в самом начале столкновения и оставшийся на том самом месте, где всех пятерых, включая капитана Мищенко и беспалого Зинчука, арестовали охранники странного поселка. Оплавленный, почерневший МАСЛ стоял рядом с канавой, и до него был всего один бросок.