Наши фиолетовые братья

Система слежения вновь переключилась на другой объект, будто стремилась насладиться бесконечностью и разнообразием катастроф и продемонстрировать все эти ужасающие явления гипотетическим зрителям. Знала ли эта система, что за гибелью планетарного кольца наблюдают трое человек, или же она действовала вслепую, по заложенной программе, — было неизвестно, однако она вновь предложила другое зрелище, и люди опять стали свидетелями очередного катаклизма.

На этот раз в кадр попал шарик, почти добравшийся до звезды. Вокруг планеты уже не осталось ни оболочки, ни радиационного пояса, рисуемого компьютером в виде легкого тумана. Он словно бы слился воедино с оболочкой солнца. Впрочем, планета — раскалившаяся и полностью потерявшая скорость — была еще самостоятельным объектом, пусть и безоговорочно обреченным. Она по крайней мере сохраняла свою исконную форму, выпирая из бушующей короны темным волдырем, — до тех пор, пока звезда вдруг не выбросила мохнатый разлапистый протуберанец и не поглотила планету целиком, следствием чего явилась ослепительная вспышка, тысячекратно более сильная, чем любой сильнейший хромосферный факел, и в пространство протянулись десятки гигантских протуберанцев. Все это происходило на другой стороне светила, и когда исчез, вероятно сгорел, прибор прямого слежения, наблюдатели осознали, что им исключительно повезло. Огненный шторм сжег не только все телекамеры в секторе примерно на сто градусов вокруг, но и атмосферные оболочки, воду и почву доброго десятка соседок той несчастной планеты, что так резко простимулировала в звезде процессы ядерного синтеза. Будь «солнечный удар» направлен в сторону черной станции-планеты... Все трое разведчиков одновременно поежились.

Другой объект, на противоположном радиусе от растворенной в солнце планеты, третий слева от неуправляемого пристанища разведчиков, наоборот, все больше удалялся, постепенно замедляя вращение и словно бы втягивая атмосферу в недра. На самом деле воздух, кристаллизуясь, оседал на поверхности, переставая быть воздухом как таковым и, аналогично прочим вариантам планетарной гибели, уничтожая все живые организмы, некогда населявшие небесное тело.

— Что же это происходит? — озадачился Матвей. — Падение галактики?

— Сбой в механике... вечности... — пробормотала Дарья, нежными пальчиками неожиданно легко отгибая металлические полоски и тем самым значительно увеличивая обзор.

— Скорее массовый прорыв сквозь солнце, внеплановый... — Шуберт указал на одну из пылающих всей атмосферой планет.

— Вот ведь как, люди умерли, может быть, миллион лет назад, а война все еще идет. — Матвей тяжело вздохнул. — Война мертвых... Кому она теперь нужна? Столько добра погибает...

— Нет, в общем-то все верно. — Борисов изящно махнул рукой. — Не нами построено, не нам и сливки снимать. Но все равно обидно.

— Меня беспокоит, что нас так слабо трясет, — вдруг заявил Матвей.

— Ты что, давно желудок не промывал? — удивился мастер. — Зачем тебе тряска?

— Ненормально это, а все ненормальное меня тревожит.

— Ну, значит, демпфер у корабля хороший, все колебания компенсирует, — пожал плечами Борисов. — Не о том печалишься, лейтенант. Лучше подумай, как это все остановить... Хотя что тут уже останавливать?

— Нас, — робко высказалась Даша. — Нам ведь надо еще до «Японца» добраться. Там же лифты, а если вдруг эта станция начнет разрушаться, они могут выключиться, и мы не успеем...

— Да, двести уровней вниз, а потом семьсот вверх — это почти марафон, — согласился Шуберт. — Ты смотри: женщина, а соображает!

— Все, хорош трепаться, Шаляпин! — Матвей почему-то воспринял выпад в адрес Даши как маленькое, но личное оскорбление. — Веди.

Борисов с интересом взглянул на лейтенантов и, скабрезно улыбнувшись, поклонился.

— Пр-рошу!

— Сейчас, сейчас... — торопливо произнесла Дарья и вновь приникла к дырке в стальных жалюзи.

— Ну что там опять?! — разозлился Матвей. — Что ты еще увидела? Не надоели тебе эти взрывы?

— Сейчас, сейчас!.. — повторила она, мелко замахав ладонью. — Там эти... кажется... вернее, тут...

— Где?.. Кто?..

— Уже близко, — сообщила она, — эти... наши знакомые...

— Нас спасают?! — счастливо вскричал напарник. — За нами кого-то прислали?!

— Не знаю... За нами, да... Наверное. Только...

— Ну, пусти! — Не добившись от Дарьи вразумительного ответа, Матвей прыгнул к закрытому экрану и уткнулся лицом в квадратную прореху. — О-о-о!.. — протянул он, что-то разглядев.

Борисов оставался на месте. Он, в отличие от дежурных, никакого любопытства не выказывал, даже наоборот: делался с каждой секундой все пасмурней, пока цвет его лица не достиг популярной ретро-марки «мокрый асфальт».

— Кто? — спросил он отрывисто. — Уушники?

— Они, — подавленно отозвался Матвей.

— Сколько?

— Два.

— Ну, это еще не так страшно.

— Два крейсера, — уточнил Матвей. — Или, может, линкора... Я в их классах не разбираюсь.

— Два жука, — добавила Дарья. — Больших и противных. Подходят к нам... Десантируются...