Наши мистики-сектанты. Александр Федорович Лабзин и его журнал "Сионский Вестник"

«При сем я должен также донести вашему сиятельству, что как журнал обыкновенно печатается так, что с окончанием одной книжки начивается печатание следующей, то и теперь, как мне не известно было намерение ваше переменить цензуру, следующая книжка на июль месяц была между тем уже начата из пьес, которые вашим сиятельством были просмотрены и потому цензором подписаны и мне отданы. Книжки сей уже набрано шесть листов, и на первом листе по обыкновению выставлено имя прежнего цензора. Засим ежели сии отпечатанные листы представлять вновь на утверждение другой цензуры, то, с одной стороны, я почитаю даже неприличным представлять рассмотренное министром на дальнейшее рассмотрение кому-либо из подведомственных ему мест и лиц, а с другой стороны, ежели новая цензура, которая, по самой передаче моего журнала в ее руки, вероятно, почтет обязанностью своей употребить новую строгость, станет делать еще какие перемены, и мне должно будет листы сии перепечатывать, то я потерплю от того большой убыток, ибо каждый лист стоит мне около 150 рублей; к тому же я должен буду за недостающие месяцы возвратить подписавшимся деньги, которых я не имею, ибо число подписавшихся менее, нежели чего мне стоит печатание журнала сего».

Князь Голицын отвечал [337], что передача «Сионского Вестника» на рассмотрение духовной цензуры вызвана самим Лабзиным, «ибо, — писал князь Голицын, — в продолжение некоторого времени от возобновления «Сионского Вестника» легко можно было вам приметить, чего требовала гражданская цензура и что принужден был наконец и я подтверждать, отменяя иные пьесы или выкидывая из других некоторые места. Сие было столь же мало гонением на «Сионский Вестник», как и поручение его по-том рассмотрению духовной цензуры, когда издание сие упорно продолжаемо было в духе восставания противу внешней церкви. Какое правительство и в каком государстве согласилось бы попустить, чтоб наружные установления церкви и духовной власти, коими необходимо поддерживается в общем составе народном привязанность ко всему тому, что до религии касается, было судимо, критикуемо и отвергаемо в публичных сочинениях, и еще в таких, кои суть духовного содержания? Христианство не позволяет нам судить никого, кольми паче установленную власть, духовную ли то или гражданскую. A что издатель сего журнала к тому наклонен, то доказывает и самое нынешнее ваше письмо, в котором между прочим жалуетесь на поручение журнала вашего духовной цензуре, называя сие преданием вас в руки главных ваших противников, которые будто бы и сами не идут и хотящим возбраняют. По истине, я сожалею о сем недостатке христианской любви, которая допускает до таких мыслей и отзывов о ближних своих, кольми паче о членах церкви и установленной духовной власти. Право, какое имел Господь Спаситель произнести слово сие на тех, кого Он находил сие заслуживающими, не можем мы никак себе присваивать, имея сами нужду в оправдании. Но я нахожу сверх того между разными чиноначалиями духовенства столько почтенных, христиански-мыслящих, поступающих и учащих особ, что никак не постигаю причины подобному в общем лице осуждению их. Другого рода пьесы, кои должно было также останавливать, имели содержанием своим некое указание, что как бы y издателя сего журнала можно найти настоящую церковь, истинное христианство и высокую премудрость. He будучи в сем убежден, не мог я никак по обязанности звания моего и места, мною занимаемого, давать позволение на то, чтоб члены установленной и принятой в государстве церкви явным образом отвлекаемы были от оной к неизвестным учреждениям, коих чистота источника еще подлежит сомнению. Таковые и тому подобные материи могут ли быть признаны за дух, который оживотворяет, как вы пишете? Напротив того, они скорее могут почесться за букву, убивающую истинный дух христианства, истинную любовь, коея определение толь ясно видно в послании святого апостола Павла, сию любовь, без которой в пророчество, и тайны все, весь разум и вся вера, ничтоже суть. Я не скажу никак, чтобы в «Сионском Вестнике» не было пьес, преисполненных истины и христианского духа; но потому самому они и не были никогда останавливаемы: для таковых токмо материй было дано вам и позволение к возобновлению сего журнала; для них и ныне он не запрещается, но токмо предоставляется рассмотрению духовной цензуры, коей более прилично и удобно судить о духовных материях, наипаче когда оне становятся глубоки, таинственны, касаются до догматов. Когда вы не имеете намерения восставать против установленной церкви, на что вам почитать и членов духовной власти противниками своими? Ибо и они, по крайней мере, не менее всякого другого готовы поспешествовать распространению истинного духовного ведения и духа христианства».

При этом князь Голицын вновь подтвердил, что издание «Сионского Вестника» может быть продолжаемо не иначе, как с разрешения духовной цензуры, и если Лабзин решится прекратить его, то объявление о том должен представить ему для просмотра.