Наши разногласия. К вопросу о роли личности в истории. Основные вопросы марксизма

Такая именно смесь характеризует собою тот «род процесса обобществления труда», который рекомендует нашему отечеству г-нТихомиров, и которого не только «нигде и никогда не бывало», но «нигде и никогда» не может быть.

Об этом «процессе» можно без преувеличения сказать словами Фамусова:

Тут все есть, если нет обмана!

Тут есть и община, есть и «переход общины в ассоциацию») есть и «организация обмена между общинами и союзами общин», есть даже, кроме всего этого, «самый союз нескольких общин в целях того или другого производства»; словом, сюда целиком вошла пресловутая бакунинско-анархическая «организация производителей снизу вверх». Если читатель имеет понятие об этой «организации», то он не нуждается в дальнейших доказательствах тихомировского бакунизма. Если же ему не случилось ознакомиться с анархическими теориями (что, конечно, и не составляет особенной потери), то мы рекомендуем ему прочитать небольшую брошюру известного когда-то Гильома – «Idées sur l’organisation sociale»[187]. Ознакомившись с предлагаемым в этой брошюрке «процессом обобществления труда», он увидит, что революционные теории русских самобытников находятся в очень близком родстве с теориями европейских анархистов.

Русскому интеллигентному человеку трудно уйти от влияния «Запада». Объявляя «неприменимыми» к своей стране наиболее передовые теории Европы, русский общественный деятель не спасает этим своей самобытности, а только переносит свои симпатии с серьезного образца на карикатуру. Г. В.В. оказывается родным братом императорско-королевских «штатс-социалистов», г-н Тихомиров – поставленным на голову анархистом.

Но такое неудобное положение нашего автора мало благоприятствует последовательности его мысли. Вот почему он и не доходит до тех выводов, до которых доходил когда-то М.А. Бакунин. Даже самые смелые порывы «революционной фантазии» г-на Тихомирова не простираются до уничтожения выгод предпринимателя. При организации «общественного» производства, «предприниматель, как инициатор и способный распорядитель (от такой мотивировки не отказался бы и сам Бастиа), приобретает все-таки некоторые выгоды, меньшие, конечно, чем в настоящее время, но единственно ему доступные в то время»[188]. Эта часть проекта «социалистической организации России» как-то невольно напоминает, с одной стороны, ревнивое отношение мелко бур социалиста к большим «выгодам» крупного предпринимателя, а с другой – рекомендованное Фурье распределение дохода между трудом, капиталом и талантом. Не даром мы говорили, что некоторые разновидности «русского социализма» представляют собою не более, как смесь Фурье со Стенькой Разиным.

Однако, во всем этом нет, по крайней мере, обмана, – подумает читатель.

Обмана действительно нет, но есть самообман. Нет даже самомалейших дурных намерений, но есть огромная доля наивности. И заключается она ни в чем ином, как в толках о «социалистической организации обмена». Для всякого понимающего дело, эта последняя есть абсурд, «сапоги всмятку». Только мелкобуржуазные последователи мелкобуржуазного Прудона могли принимать эту нелепость за нечто возможное и желательное. Но зато о Прудоне и говорили, что он столько же понимает в диалектике, сколько дровосек в ботанике. Созданный пролетариатом общественный строй не может иметь ничего общего с обменом, он будет знать только распределение продуктов по потребностям трудящихся. Некоторые непоследовательные коммунисты находят более удобным распределение, соответствующее участию работника в производстве. Нетрудно было бы обнаружить слабые стороны такого требования[189]. Тем не менее даже предъявляющие его люди понимали и понимают невозможность «обмена» в социалистическом государстве.

Кто говорит обмен – говорит – товар; кто оставляет товар – тот предполагает все свойственные товару противоречия. И опять-таки только анархисты могли думать, со слов Прудона, что существует философский камень, дающий возможность устранить из «социалистического обмена» все, заключающиеся в обыкновенном обмене, «буржуазные» противоречия.

Такого камня нет и быть не может, потому что обмен есть коренное неотъемлемое свойство буржуазного производства, а буржуазное производство есть необходимое следствие обмена. Карл Маркс еще в конце пятидесятых годов прекрасно выяснил эту сторону дела и тем оставил далеко позади современного движения науки мелкобуржуазные теории анархистов и бакунистов всех цветов и оттенков. Нужно не знать азбуки революционного социализма, чтобы основывать свои ожидания «от революции» на социалистической организации обмена.

В другом месте нам уже приходилось говорить об этом вопросе[190], но он так интересен, что не мешает еще раз повторить сказанное. Для наибольшей удобопонятности, мы оставим на этот раз отвлеченные формулы науки и ограничимся простыми, наглядными примерами.