Наши трёхъязычные дети

Хапаляпа теперь уже «хакапа» (разговор с Гейл, М. пытался на расстоянии продемонстрировать, сколько слов Аня знает: показывали довольно толстенькую детскую книжку, Аня называла картинки). «Хакапу» произнесла тише и хотя и повторила, но явно неуверенно. Есть-таки, есть у неё комплексы! В последнее время я то и дело объясняла ей, что не всегда понимаю её, что она иногда путает слова, что должна говорить громче и чётче. Теперь смущённо улыбается, когда обнаруживает, что опять сказала что-то непонятное.

Аня по какой-то причине выделила в детской песенке строчку о падающем Лондонском мосте «London Bridge is falling down» – без конца повторяет её с изумлением и страхом, как будто речь о катастрофе века.

Рядом с детской площадкой на Gaudistraße стоит прицеп для транспортировки легковушек. Алек рассматривал его, собирался залезть на «рельсы»; одна за другой по улице проехало несколько машин, Алек их заметил, сказал, как всегда: «Масина! Есё масина… Есё масина!» Вдруг одна завернула парковаться рядом с прицепом. Алека это привело в такой ужас, что он завизжал и побежал от «проезжей части», не соображая куда. Полная неожиданность; М. обрадовало открытие, что страх быть задавленным (= инстинкт самосохранения) у ребёнка, оказывается, всё же есть.

Считают по-немецки: «Eins zwei vier sechs los!»

Странное. Заново открыли (отрыли в шкафчике «на вырост», куда убираю то, что не по возрасту) Alphabetpal, говорящую буквы и поющую песенки гусеницу. Понравилась музыка, особенно мелодия с алфавитом, потом нашли и песенку с ним. Когда в очередной раз нажимали на ножки и слушали буквы, Аня вдруг – в порыве любви к умной гусенице? – поцеловала её в макушку, и потом каждый раз целовала, когда гусеница букву называла, и Алек целовал.

Я принесла из шкафчика «никитинские квадраты» второй ступени сложности, попробовали – получается (чаще даже без нашей помощи, иногда с нашими подсказками)! Что удивительно, играли с удовольствием, особенно Алек очень старался – и смеялся от радости, когда получалось и хвалили.

Отоларинголог. Ничего не обнаружил.

Поездка в США. Результаты скромнее мечтаний. Нет, не заговорили «как из пулемёта». (Рассказ З.: сын, 2-язычный, с молдавским и русским, молчал до трёх лет; появилась цыганка, попросили её помочь; мать не верила в успех – сын заговорил! неправильно, но уже не молчал.) Но в целом всё соответствует ожиданиям. Выучили новые слова (особенно Аня). Алек начал повторять по собственной инициативе, не только по просьбе, делает это охотно (airplan); вспоминает больше слов. И не только английских. По-русски называет самолёт «малёт» (Аня теперь говорит правильное «самолёт»). Выговаривает и многосложные слова: «пожалуйста». Наконец-то правильно произносит «вода». Ему всё ещё трудно даётся различение слогов («колесо» – сказал «сёсёсё», понял, что неправильно, «исправился»). Но по-прежнему отказывается учить дубликаты, выбирает простейшие слова из трёх языков. (Вместо «горячо» – «heiß»: заменяет трудное слово одного языка – простым другого.) И смешивает языки: «бага да» (lightning bug da – вместо there).

2 + 8

М.: большой прогресс: Аня сказала: «Me too». Но по-русски она всё ещё путает 1-е и 2-е лицо, называет себя в 3-м лице.

Аня отвечает: «I don’t».

Алеково «канони» – отклик на тортеллони (а я-то думала, это макароны; впрочем, может, и они тоже).

Развёрнутая коммуникация в варианте Алека: «Ball (показывает). Ставай! Komm hier! Nein!» (Я не поняла «правил» – т. е. что должна просто стоять в конце коридора, на случай, если мяч туда попадёт.) «O, shit!» (Мяч улетел не туда.) «ОК». Н. написала, в их «внутрисемейном» языке они с Д. это «ОК», как и «ja-ja», цитируют.

По существу, мы не знаем объёма их немецкого. То и дело всплывают немецкие словечки и выражения у Ани – чаще всего обнаруживаются, когда удаётся подслушать её общение с братом («Jacke anziehen!»…) Впрочем, часто, когда незаметно прислушиваюсь, оказывается, что обсуждают нечто на «детском языке», вкрапляя «взрослые» слова из всех известных им языков: лепет, а потом вдруг «собака»… Что удивительно, понимают друг друга: Алек кивает, говорит: «Угу», «Да»…

Поездка в Россию.

Алек всё ещё отказывается говорить слова с буквой «р» («горячо»). Заменяет их иноязычными простыми – или просто говорит: «No».

Может быть, нам всем надо было говорить на языке окружающих во время наших поездок?

Настенька – на полгода младше – якобы «Тараканище» наизусть читает.

Алек – одичал. Нескладный, руки торчат, когда ими размахивает, глаза косят от смущения, ещё хуже, если требует что-то без слов, заходится в воплях… Я была слишком занята работой (выяснениями отношений с работой) – опомнилась, стала уделять им больше внимания. Прогулки, разумные (объясняемые) требования, игры, по вечерам книжки. Как ни странно, слушают всегда, даже если не много понимают; видимо, малышата в этом возрасте и в самом деле открыты рифмам и стихам. В итоге Алек выправился.

Повторяет охотно. «Ксюса», «не надо», «мыть»…