Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

Одеваясь, Северус окинул взглядом больничную палату. На соседней с ним кровати разметался Поттер. Он был бледен, волосы всклокочены, а лицо без очков казалось каким-то беззащитным, несмотря на знакомые с детства ненавистные черты Джеймса. Далее взгляд Северуса наткнулся на Артура и Молли Уизли, безмолвно и неподвижно сидящих между кроватями, на одной из которых, той, что ближе к Гарри, лежала Джинни, а на следующей за нею – Рон. Молли держала дочь за руку и не отрывала взгляда от её лица. Казалось, и она, и Артур находятся в прострации и не замечают никого и ничего вокруг. На Снейпа они не обратили никакого внимания, а он, поспешно одеваясь, не стал их окликать.

Судя по всему, на самой дальней от него кровати лежала Грейнджер. Драккл, где же Эйлин? Словно прочитав его мысли, мадам Помфри, молча ожидавшая, пока Северус приведёт себя в порядок, указала ему на соседнюю кровать за его спиной:

- Твоя жена спит. И крепко спала всё это время. Думаю, не стоит её будить.

Северус резко обернулся. Эйлин лежала на боку, по-детски подсунув руку под щёку. Тень от её длинных ресниц делала глубже и темнее круги под глазами, отчего лицо её казалось усталым и измученным. Горькая складочка под нижней губой делала её похожей на несправедливо обиженного, готового вот-вот расплакаться ребёнка. Вся она казалась такой хрупкой и болезненно-трогательной, что у Северуса сжалось сердце. Он тихонько придвинул стул к её кровати и сел рядом, не отрывая взгляд от её такого родного и милого лица, ловя каждое движение губ или подрагивание век. Нежность и боль, боль и нежность струились по его жилам, не давая возможности ни на секунду оторвать взгляд от этого существа, такого сильного и беззащитного одновременно.

Мадам Помфри деликатно отошла, оставив Северуса наедине с женой. Он не знал, сколько времени просидел вот так, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить сон своей любимой девочки. Внезапно резкий, пронзительный крик прорезал тишину больничной палаты и заставил Северуса вскочить на ноги. Северус, не отрывавший взгляд от Эйлин, знал, что кричала не она. Он обернулся и увидел Поппи, со всех ног бегущую к кровати младшей Уизли с пузырьком зелья в руке. Голова девушки металась по подушке, огненно-рыжие волосы вносили тревожный диссонанс в строгую белизну больничной палаты. Джинни пыталась вскочить с постели, и лишь усилия удерживающих её Артура и Молли не давали ей сделать этого. Северус наблюдал, как совместными усилиями родителям удалось зафиксировать голову Джинни, чтобы мадам Помфри смогла влить ей в рот жидкость из флакона, после чего она ещё пару минут билась в их руках и, наконец, затихла, видимо, снова погрузившись в тревожный сон. Артур уложил дочь на подушку. Молли без сил опустилась на краешек её кровати и закрыла лицо руками. Артур стоял над ней, поглаживая жену по плечу и что-то шептал ей на ухо. Поппи принесла стакан, по всей видимости, с Умиротворяющим бальзамом и дала Молли. Та несколькими судорожными глотками осушила стакан и прижалась лицом к стоявшему рядом мужу, который продолжал поглаживать её по плечу.

Северус резко обернулся к Эйлин и встретил её заспанный, немного нездешний взгляд. Кажется, она тоже медленно выныривала на поверхность из глубин спасительного сна, и теперь к ней возвращались воспоминания о недавно пережитом. Северус порывисто сел рядом с ней на кровать, взял её руки в свои и зашептал горячо и убедительно:

- Всё хорошо, малыш. Уже всё хорошо. Мы в безопасности. Я с тобой. Все живы. Все спаслись.

Эйлин, вдруг ясно и отчётливо вспомнившая и осознавшая всё, что с ними произошло, резко села в постели и изо всех сил обвила руками шею мужа. Она судорожно прижималась к нему, всё крепче и крепче смыкая руки и всё теснее прижимаясь к Северусу, будто боялась, что его отнимут у неё. А он гладил её волосы и продолжал тихонько шептать ей на ухо что-то ласковое и успокаивающее, то, что действует лучше любого Умиротворяющего бальзама. И Эйлин постепенно прониклась чувством безопасности. Страх, стыд, боль – всё осталось позади. Был только он, её Северус, живой, невредимый и любящий. Они вместе, он любит её, а это значит, что всё в порядке, и всё, что случилось с ними, они смогут пережить.

Увидев приближающуюся к ним мадам Помфри, Северус уложил Эйлин на подушку и придал своему лицу обычное бесстрастное выражение.

- Доброе утро, Эйлин, – обратилась к ней Поппи. – Как вы себя чувствуете?

Эйлин прислушалась к себе. Тело ломит, голова побаливает, нос заложен, глотать больно…. Что ещё? Боль в пояснице и внизу живота. Но ведь её, кажется, не изнасиловали? Не успели… Вспомнив прикосновения мерзких чужих рук к своему телу, Эйлин содрогнулась. Северус, внимательно следивший за сменой выражений её лица, взял её руки в свои и крепко прижался к ним губами. Эйлин, будто выплывая на поверхность из бездны кошмара, зафиксировала свой взгляд на его склонённой голове с такими привычными неопрятными прядями, свесившимися на лицо. Всё позади…. Всё позади. Она перевела взгляд на мадам Помфри и слабо улыбнулась ей, произнеся бодрым голосом: