Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

Голос Шафика, призванный усыплять мозг, чтобы идеи, проповедуемые им, записывались на уровне подсознания, вызвал у Эйлин обратную реакцию. Внутри у неё всё кипело от злости и негодования, и ей стоило невероятных усилий изображать покой и расслабленность. Северус, сам едва сдерживающий гнев и ярость, понимая, что чувствует сейчас Эйлин, незаметно сжал её руку, стараясь успокоить её и успокоиться сам.

А Уолтер Шафик продолжал свою медленную, плавную, неспешную речь, туманящую мозг и вызывающую непреодолимое желание слушателей верить — безоговорочно верить всему, что скажет их Повелитель. Верить и выполнять всё, чего он потребует от них.

— Уже совсем скоро мы перестанем скрываться от магической общественности, — вещал он. — Нас много, и мы уже достаточно сильны для того, чтобы начать действовать. Мы заставим весь магический мир принять наши идеи сразу, не запугивая магглов и грязнокровок поодиночке. Прежде всего, мы покараем тех, кто виновен в гибели величайшего мага современности — лорда Волан-де-Морта. Почти все они уже в наших руках. И казнь их будет памятной для всех волшебников мира. Никто не посмеет сопротивляться нам. На их крови мы построим новый мир, где каждый из вас будет чувствовать себя господином и повелителем.

В этом месте пламенной речи Шафика послышались восторженные возгласы и аплодисменты.

— О, Повелитель! Мы все готовы умереть за вас! И сделаем всё! Всё, что вы нам прикажете! — в срывающемся голосе Аманды Флинт слышались истерические нотки.

— Я знаю это и благодарю вас, мои верные последователи. Вы — молодёжь, а значит, это вам будет принадлежать мир, который мы с вами создадим общими усилиями. Вы — не слуги мои. Вы — мои братья и сёстры, с которыми я рука об руку войду в новую реальность. Вы — соратники мои и единомышленники. Я не выше вас, я лишь немного впереди вас, потому что знаю, как сделать наше будущее прекрасным.

Слова Шафика потонули в овациях. Северус и Эйлин не отставали от прочих, поражаясь тому, насколько действенным и эффективным может быть столь примитивное промывание мозгов, если его проводит столь обаятельная личность в подходящей обстановке. Когда крики и аплодисменты в зале поутихли, Шафик вновь обратился к присутствующим:

— Угощайтесь. Угощайтесь, друзья мои. Рабочие вопросы мы будем решать с теми, кого я сочту достаточно созревшим для выполнения моих поручений.

Молодёжь в зале не нужно было долго упрашивать. Все охотно стали разливать по бокалам содержимое стоявших на столе кувшинов. Северус осторожно понюхал напиток и смочил в нём губы. Это оказалось довольно вкусное вино, правда, совершенно ему неизвестное. И он, и Эйлин делали вид, что пьют его без опаски. На самом деле они лишь имитировали процесс питья, а вино из их бокалов исчезало под воздействием магии. Сидящие за столиками непринуждённо болтали друг с другом, однако, никто не покидал своих мест за исключением нескольких человек, которых Шафик подзывал к себе, очевидно, отдавая им мысленные приказы. Сначала с ним беседовала Флинт, усевшись на подушку у ног Повелителя. После к ним присоединился Бёрк, затем Харт. Затем Шафик жестом отослал их всех, после чего подозвал нескольких человек из группы постарше. Но вскоре и они заняли свои места за столиками, а Аманда вновь оказалась у ног Повелителя. Она преданно заглядывала ему в глаза, а он поглаживал её длинные распущенные волосы и иногда что-то тихонько нашёптывал ей. Однако, большую часть времени они сидели молча. Было заметно, как Аманда млеет от прикосновений своего господина, время от времени обводя зал горделивым взглядом.

В какой-то момент Эйлин почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в её сознание. Она всегда умела распознавать любые попытки легилименции и вовремя оградить себя от них окклюментным щитом. Уроки Северуса не прошли для неё даром. Вот и сейчас — установить защиту от проникновения в собственный мозг было несложно. Гораздо сложнее было сделать так, чтобы незваный «потрошитель» не заметил этих щитов. Эйлин не сомневалась в том, кто именно сейчас пытается разглядеть её сознание. Ей некогда было испугаться из-за этого. Ей некогда было подумать, у всех ли своих сторонников новый Повелитель обшаривает мозги или что-то в её поведении вызвало его подозрение, и он проверяет её одну. Она просто попыталась вызвать из своей памяти воспоминания, которые могли принадлежать Гортензии Селвин — слизеринскую гостиную, девочек-однокурсниц, Большой зал… Она отчётливо понимала, что этих воспоминаний явно не хватит для идентификации личности Гортензии. Нужно было что-то срочно придумать. И Эйлин не нашла ничего лучше, как думать о том, до чего же прекрасен Уолтер Шафик. Она представляла себя Гортензией, лежащей ночью в кровати, укрытой зелёным пологом и мечтающей о поцелуях и ласках Повелителя… Она и сама уже поверила в эту страстную девичью влюблённость. Картинки в её мозгу становились всё более смелыми, напряжение росло, а чёртов легилимент не спешил покидать её сознание, словно любуясь увиденным.