Наши в Хогвартсе (СИ)

— Слушаю вас, мисс.

— Понимаете, господин профессор. Когда я учила английский язык, в нём не было названий ингредиентов для зелий. Обычно детей учат фразам «Лондон — столица Великобритании», «Моя мама учитель», «У меня есть сестра, её волосы светлые». Вы не могли бы уделить мне какое-то время и показать, как называются ингредиенты. Хотя бы основные. У меня хорошая память. И я запишу всё, что вы мне скажете. Если нет, я вообще не смогу изучать ваш предмет только из-за языковых трудностей.

Уф. Алька выпалила свою заготовленную речь и облегчённо выдохнула. В ожидании ответа она огляделась по сторонам. Её окружали полки, множество полок с разнообразными зельями и ингредиентами для них. Банки, бутылки, колбы, непонятные ёмкости, заполненные всякой мерзостью или разноцветными жидкостями… Да-а, разобраться во всём этом будет непросто. Если бы Алька знала масштаб трагедии, она вряд ли осмелилась бы сюда прийти. Но отступать было поздно, тем более, что Снейп уже пришёл в себя от её откровенной наглости и обрёл дар речи:

— Мисс Северинова, — он произнёс её фамилию, как всегда, с запинкой, — кажется, я предупредил всех, что нянчиться ни с кем не собираюсь. У меня достаточно своей работы, и переводы не входят в круг моих обязанностей.

Алька зло сверкнула глазами, вскинула голову и спокойно произнесла:

— Извините за беспокойство, господин профессор. Я думала, что вы заинтересованы в хороших оценках своих студентов, — она бы сказала «в высокой успеваемости», но… языковые трудности.

Алька повернулась к нему спиной и твёрдым шагом направилась к двери. Подумаешь, занятой какой! Плевать, сама справлюсь как-нибудь. Козёл!

— Мисс Северинова! Я вас, кажется, не отпускал. Раз уж вы пришли в мой кабинет, извольте дослушать.

Алька обернулась и замерла в ожидании. Не лицо — сама любезность. «Кажется, по вредности характера эта язва меня переплюнет», — ревниво подумал Снейп, а вслух сказал:

— Полчаса. Ежедневно, с двадцати до двадцати тридцати. И извольте не опаздывать. Это в ваших интересах.

— Благодарю вас, господин профессор, — Алька просияла. Снейп удивлённо посмотрел на неё. Эта серая мышь с блёклыми волосами и невыразительными серыми глазами от улыбки вдруг преобразилась почти до неузнаваемости. Глаза сверкнули, лицо округлилось и стало довольно милым. Даже волосы перестали казаться тусклыми. Но чудо длилось всего мгновение. Алька снова скорчила постную мину и чинно вышла из кабинета. «Кажется она выглядит такой пришибленной от страха передо мной», — подумал Снейп.

Вскоре ему довелось узнать, боится ли чего-нибудь эта «серая мышь».

Каждый вечер ровно в двадцать ноль-ноль в дверь кабинета Снейпа стучали.

— Войдите, — неизменно слышалось из-за двери. Дверь распахивалась, и на пороге появлялась мисс Северинова с учебником зельеварения подмышкой. В качестве закладки в учебник был вложен листок бумаги, на котором Алька записывала пояснения к незнакомым словам. Она открывала учебник на том месте, на котором они остановились вчера, и Алька по порядку, методично называла слова, значение которых ей было неизвестно. Снейп показывал ей предмет, обозначающий это слово, и Алька записывала его значение по-русски. Иногда она попутно выспрашивала профессора о свойствах того или иного ингредиента, и Снейп, удивляясь собственному терпению, отвечал на её расспросы. А расспросы эти становились всё более подробными. Алька проявляла истинный, неподдельный интерес к предмету, и Снейп это чувствовал. Поэтому объяснения его становились всё более детальными. Иногда Алька расспрашивала его уже не о значении слов, а о том, что будет, если заменить один ингредиент другим, уменьшить или увеличить силу огня под котлом или добавить в известное зелье что-то ещё. Её жажда экспериментировать с зельями иногда даже пугала Снейпа. Эта девица со своими идеями вполне могла взорвать полшколы, не говоря уж о том, что рисковала покалечиться сама. Вспоминая свои школьные эксперименты с зельями, он решил, что безопаснее будет всё-таки отвечать на её вопросы, чем ждать, пока она найдёт ответы самостоятельно, опытным путём.

Странно, но Снейп быстро привык к этим посещениям и стал относиться к ним, как к чему-то само собой разумеющемуся. Алька была на удивление пунктуальна, и у него выработался своеобразный рефлекс: восемь вечера-стук в дверь- мисс Северинова –маленькая лекция по зельеварению. Поэтому, когда спустя несколько дней в двадцать ноль-ноль Снейп не услышал привычного стука в дверь, им овладело странное беспокойство. Что-то шло не так. В двадцать ноль-пять он уже раздражённо расхаживал по кабинету и злился на эту маленькую дрянь, отнимающую его личное время и заставляющую себя ждать. Что она о себе возомнила? Что себе позволяет? В двадцать десять Снейп, ругая себя, вышел в коридор и прислушался. В боковом ответвлении коридора, ведущем к душевой и туалетам явно кто-то был. Снейп неслышными шагами направился туда. Выйдя из-за поворота, он остановился.