Читаем Наши в ТАССе полностью

Наши в ТАССе

– А наш новый генеральный – дярёвня! Митрофанович! Так только в деревне могут назвать.

– Теперь, – скребёт Медведев темечко, – и титулы изменит. Заведующие редакциями станут послами, редакторы – посланниками, редакторы в командировке – временными поверенными.

Медведев засиял.

Поглаживает ленинскую медальку на груди:

– Наверху баба из райкома вручала. Сказала: «Ленинскую премию можно когда хочешь получить. Только постарайся. А ленинскую медаль не получишь!»

Влетел малый из спортредакции и к нашему расписанию.

Медведев, поглаживая ленинскую медалишку на груди, с ядовитой усмешкой цедит:

– Это расписание для шпионов. Оно старое. Вот попадёт к нам шпион – введём в заблуждение.

Бузулук воет стих:

– Я видел, как ветер кобылу свалил…

Дальше дело застопорилось.

Он морщится и кричит входившему Молчанову:

– Нахапетов! Сюда!

Он называет Молчанова Нахапетовым.[170] Внешне они похожи слегка.

Валька подходит ближе, и Олег начитывает ему своё горячее свеженькое творение:

– Приходите, тётя Лошадь,Нашу Лену покачать.

22 апреля

Утром вышел из метро на «Площади Революции».

Никуда не пропускают.

Сую мильту под нос тассовское удостоверение и бегу через Зимний сад в мастерскую. Мне надо по пути на работу взять в мастерской башмак из ремонта.

В конторе тихо. Пришибленно.

С постной миной на лице Артёмов информирует Медведева:

– Александр Иванович, сегодня ленинский субботник.

– Какой?

– Будет случка слонов. Надо яйца заносить.

И Артёмов наклоняется вбок, выставив руки вперёд, будто что тяжёлое подаёт и заносит вправо.

23 апреля

Бузулук вздыхает глубоко, глядя на Калистратова:

– Эх, Сьева, Сьева… Приходит сегодня чёрная из науки Маркелова и говорит себе на уме Фадеичеву: «Посоветуйте, давать или не давать?» Фадеичев, краснея: «Ну… Смотрите сами…»

Медведев готовно:

– Нам всё равно давать. Только где и кому.

Бузулук уходит и скоро возвращается. Оказывается, он был в машбюро. Щёлкнул пальцем по листку, подавая его Калистратову:

– Опять нету выходных данных! Ну машинисточки! И когда эта …лядь научится правильно оформлять?

Сева тускло спрашивает:

– А почему они у тебя, господин Бузульюк, стишатами говорят?

24 апреля

Вышла после хворобы Аккуратова и с лаем ну накинулась на всю редакцию:

– Все вы сволочи! Гады! Не пришли меня навестить! А если б скочепыжилась?[171]

– Если бы…

25 апреля

Прочёл пленительную повесть Василия Белова «Привычное дело».

Это Пасха для души!

27 апреля
Ух и молодцы!

Избыв дня. Вечер.

С вёдрами стою в очереди у колонки за водой.

Подходит баба Катя. Глазки просительно бегают:

– Толя, а Толя, идь подмоги… Кого ни попрошу – проскакивают тиграми мимо. Нековда! А мы без ниха. Ты, знаю, не откажешь. Подможешь…

– Что у вас?

– Ступай за мной.

Я вёдра в сторонку и плетусь за нею.

Перетащили диван из её комнаты в сарай.

Старуха безумно рада.

Уже в ночи тешу под окном бревно.

Она принесла ведро воды. Поставила и стоит. И будет стоять. Ничего ей не будет.

Смотрит. Вздыхает:

– Ни одна стервь не прибежала подмогти, – жалобится тихо. – А мы с тобой… Ух ну и молодцы! Перетащили! Дома мне нехорошо. Из-за одной стенки голоса, из-за другой… Мешают спать. Да и душновато в доме. На подбеге вот и лето с жарой под ручку… А там, в сарайке, мне рай. Спокойнушко. Никаких голосов. Там при мне будет одна кошка. Скоро она подсыпет мне на коврик в сарае котят. Будем одним тихим ёбчеством жить!.. А тебе одному не скучно? Чего девку выпроводил?

– Ну а как быть, тёть Кать? Я не знаю её. Навязывается… Да старая она…

– Старую не надь! Ежле какая путная – бери без дитёнка, однарку. А так… Самолучшее… Ищи толь молодых лет, под восемнадцать. А ежле старше – гони! Так им и говори, что тебе так тётя Катя велит.

– Хорошо… Я так и буду говорить.

28 апреля

– В горах Франции, – трясёт тассовским вестником Артёмов, – на один квадратный метр приходится 12 микробов, на Елисейских полях – один миллион, в большом магазине – четыре миллиона. Одна легковая машина съедает много чистого воздуха.

– Всех частников машинных – к ногтю! – кидает клич Медведев.

– Начнём с предводителя крестьян и по совместительству заведующего сельской редакцией Бори Бажанова! – предлагает Бузулук.

– Открутить колесо с его цыганского броневичка![172] – бросает Медведев.

– Да, трудно быть частником, – прилипает к разговору Новиков. – Вот мой знакомый в Марьиной роще купил машину. Алкаш сосед давит ультиматумом: «Плати нам за машину». – «Да пошли вы…». – «Хорошо!» Разбили фару – вставил. Разбили смотровое стекло – вставил. С двенадцатого этажа бросили в газете три кирпича. Проломили крышу. И стал он пьянчугам платить. Хотите выпить? Вот вам два рубля… И всё стало хорошо. Свои градусники[173] стали охранять его машину от «чужих» бухариков.