Насилие истиной

— Тогда завтра же напрошусь к ним в гости! — обняла за плечи подругу Лера. — Не унывай! Готовь документы на развод с Николаем.

Петр Арсентьевич обрадовался появлению Валерии. Нравились ему ее тихая задумчивость, пышные, зачесанные назад волосы, рассудительность и непритворное восхищение всем бахаревским. «Понимающая натура. Вот такую бы жену Гаррику! А то и мне!» — полушутя рассуждал он.

Гаррик тоже обрадовался. Долго пили чай в гостиной с портретами предков, с фарфором времен матушки Екатерины. Хлопотала новая жена Петра Арсентьевича, Алина Леопольдовна. Красивая, из породы тех, кто в Париж после семнадцатого уезжал да не добрался. Ее предки в Львове осели.

Петр Арсентьевич был в отличном настроении: шутил, играл на гитаре, пел. Гаррик тоже развеселился. Стал рассказывать смешные истории. Алина Леопольдовна исполнила несколько вальсов Шопена… И так Лере хорошо стало, так славно, покойно… заполнилась ее душа любовью к этим людям, пониманием их… Не надо было притворяться, что нравятся ей вальсы Шопена. Только молила мысленно: «Алиночка, ну еще! Еще один!» Не нужно было притворяться, что волнуют ее стихи Георгия Иванова, прочитанные Петром Арсентьевичем:

Вновь соловьи засвищут в тополях,
И на закате, в Павловске иль Царском,
Пройдет другая дама в соболях,
Другой влюбленный в ментике гусарском…

Это был ее мир, она ценила его и восхищалась им, к нему отчаянно стремилась…

Вышли с Гарриком на большой балкон, увитый диким виноградом. Разговорились. Вспомнив о своей миссии, Лера осторожно спросила о Жаклин. Знает ли он, где она, что делает?

Гаррик отвел взгляд в сторону, вздохнул и сказал:

— Снимается! Чуть ли ни в трех фильмах одновременно. Один мой друг, помощник режиссера, как раз с ней на одной картине работает, говорит: «Пошла Жаклин в тираж. Только для глянцевых фотографий на обложку журналов и годится. Потеряла себя…»

— Тебе жаль ее? — спросила Лера, и сердце ее сжалось в ожидании ответа.

Когда шла сюда, то, конечно же, хотела бы услышать: «Да!» А вот теперь, даже губы ее в сумраке ночи зашевелились, выпуская, как бы подсказывая Гаррику: «Нет!»

Гаррик ответил неопределенно:

— Не знаю!

Вернулись в гостиную. Лера попрощалась со всеми, и Гаррик проводил ее до такси. Она помахала рукой, мысленно обдумывая его «Не знаю!»

«Значит, можно повернуть в какую хочешь сторону! — покусывая губы, всю ночь думала Лера. — То ли к Жаклин, то ли к себе! И как я раньше не подумала о Гаррике? Ситуация слишком опасная, — вспомнила она. — Ей еще Жаклин говорила, как только она с Гиртом познакомилась: «Гаррик ревнует к Гирту ужасно! Завидует ему во всем! Вроде бы и хорошо к нему относится, но завидует страх как! Я то улыбнусь Гирту, то рассмеюсь, сидя с ним на диване, так Гаррик в лице менялся, а потом не выдержал и сказал: «Я тебе, если что, кого угодно прощу, отца родного, но только не Гирта!» И тогда я поняла причину его зависти. Гирт на несколько лет моложе, а уже известен во всем мире. Красив невероятно, в мать пошел. Утонченные черты лица, статная фигура, только цветом волос в Петра Арсентьевича. А Гаррик-то весь в отца: и носом крупным, и очками, и фигурой добротно-мощной. И без отца он пока еще ничего особенно ценного собой не представляет, вот и злится, завидует. Ты, если будешь с Гиртом встречаться, так потихоньку от Гаррика, а то он будет против, чтобы ты к нам в дом ходила. Он все, связанное с ним, еле терпит!»

Думала Лера до самого утра, а потом заснула так сладко, словно уже все решила. Проснулась, солнце яркое, смеющееся, и стало как-то все равно — позвонит Гирт, приедет или нет! Гаррик! Вот смысл! Вот цель! И как только Лера, сонно улыбаясь, подумала о нем, раздался звонок.

— Давай сегодня увидимся! — просто сказал он.

Валерия с радостью согласилась. Чуть позже позвонила Жаклин. Голос напряжен, металлом отдает, кажется, вот-вот треснет.

— Ну что? — спросила, замерев.

— Пока трудно сказать! — Лера тянула время, чтобы выкрутиться и главное, чтобы подруга ничего не заподозрила. — Вчера, как и обещала, была у них. Встретили хорошо, да вот с Гарриком поговорить как следует не успела. Спросила только: «Жалеешь, что с Жаклин расстался?» Ответил неопределенно: «Не знаю!» Но ты не волнуйся, — засуетилась Валерия, — мы с ним сегодня вдвоем встречаемся, и я уж точно все выясню.

— Хорошо! — согласилась Жаклин. — Тогда я тебе завтра позвоню, — и повесила трубку.

А Валерия целый день промучалась, дожидаясь вечера. «Это шанс! Мой последний шанс войти в эту семью, — твердила она себе. — Хильду мне не побороть. Гирт то в Риге, то в Париже, то в Вене и изредка в Москве. Два года на него потратила. Если упущу Гаррика — тогда все!»

Пришла на свидание с горящими глазами и желанием завоевать Гаррика так стремительно, чтобы тот не успел опомниться.