Насилие истиной

Схватил свой пиджачок и поспешил на электричку. Но по дороге выпросил бутылочку. Продавщица — поклонница давняя, пожалела, дала в долг. А он, надо отметить, всегда свои долги отдавал.

Приехал на станцию, от которой до дачного поселка еще около двух километров. Зашел в лесок — разморило. Выпил, закусил кислым листиком. Лег, да и заснул. Проснулся — ночь. Пошел быстро… вот и фонарики засветились, значит, поселок. Подкрался к даче, как знаменитый разведчик, которого играл в свое время, заглянул в окно, в просвет между плотными шторами: увидел женщину в черном и Жаклин. Ничего понять не успел, как Жаклин повалилась на пол…

Истерзанную ожиданием неминуемой катастрофы Аллу Валуеву эта ночь убедила, что она и есть тот самый подходящий момент, чтобы одним выстрелом избавиться от краха. Пистолет был приобретен заранее. Машина поджидала на платной стоянке. Только бы доехать до поселка, выстрелить и стереть все написанное из ноутбука!

Накинула легкий черный плащ, шифоновый шарф на голову повязала. Подкралась тенью к стеклянной двери, выходящей на веранду, зашла и выстрелила в открывшую от изумления рот Жаклин. Та повалилась. Бросилась к ноутбуку, все файлы удалила. Буфет, стол обыскала — дискет не нашла. Огляделась. Жаклин недвижима… Выскочила на веранду, пистолет в кусты забросила и — в сад…

Никита Напольский начал ночь седьмого июня в гостеприимном доме Маева. Веселились, шумели, одни приходили, другие уходили… Ушел и Никита, никто не заметил. Через сорок минут он уже был у дачного поселка. Вышел из машины и, держась в тени от редких фонарей, подошел к даче мадам Ферри. Перелез через забор, глубоко вдохнул свежего предгрозового воздуха и осторожно приблизился к дому почти одновременно с Лютаевым. Тот с левой стороны, Никита — с правой. Заглянул в просвет между шторами — и замер. Глазам не поверил. Алла Валуева! «Да она, голубушка, все за меня сделала! — едва от смеха удержался. — И файлы удалила, и обыскала все. Значит, Жаклин дискетам не доверяла. Маленькие, тоненькие — потерять можно». Спрятался за куст, как увидел, что Валуева выходит. Вздрогнул от изумления, заметив, как за ней какой-то мужчина помчался. «Может, еще один из нас, — подумал. — Да хоть Гарри, хоть Эдуард… Ночь-то какая, на кровь тянет…» — тихо рассмеялся. И только шаг сделал, как остановился, словно вкопанный. Показалось — Жаклин шевельнулась. Потряс головой. А она уже с пола поднялась и виски в стакан наливает. Истерично хохочет и проклятьями сыплет. «А, стерва! Прикинулась!» — чуть не вырвалось у Напольского. Размышлял он всего мгновение. Свое оружие доставать не стал. Отыскал пистолет Валуевой. Подкрался к двери. Выпрямился. Жаклин повернулась и чуть стакан с виски из цепких рук не выронила. Не сумела испуг скрыть. Улыбнулась потерянно, быстро заговорила, глотая слова. К стенке хотела прижаться. Тут Никита и выстрелил…

Вернулся к Маеву, а там народу еще больше стало. Засветился, чтобы все видели. Шутил, пел, и вдруг кольнуло: «Как же это я про Марго, подружку, забыл? Вполне возможно, что старая кикимора Жаклин какие-нибудь записи у нее хранила. Но в тех записях ничего не может быть обо мне, — успокоил себя. — Писать она начала давно, а все случилось, когда у нее уже ноутбук был. Значит, только в нем и могла храниться информация, уничтоженная заботливой рукой Аллочки. — Посмеялся: — Вот не знал, какие страсти кипят в душе почтенной жены и матери!» Но проверить квартиру Маргариты все-таки решил. Первый раз зашел — замки детскими оказались — оглядел, вроде бы ничего… Ушел, торопился. Второй раз, удостоверившись, что Марго поехала к подруге, приступил к основательному обыску. Взглянул на часы. Не успевал. «Если не останется ночевать, — вернется… то скоро встретится с ненаглядной Жаклин, о которой море слез пролила!» — решил для себя Напольский. Однако, услышав скрежет ключа в замке, вздрогнул, замер, чувствуя, как холод сковывает тело. Потом нахлынула огненная волна, стало жарко, как, наверное, в адовом пекле. На цыпочках проскочил в коридор, вжался в стену, держа в руках тонкий шелковый шнур. Но Маргарита, старая бестия, будто почувствовала неладное — убежала. Напольский перевел дыхание и спокойно закончил обыск. Как и ожидал — ничего!..

Первое время жутковато было. Особенно, когда Мелентьев взялся за расследование. Волновался и, как оказалось, не без основания. Черновики отыскались. Что делать? Убить сыщика и уничтожить записи? А может, этот слух о черновиках — ловушка, наживка для убийцы? Страшно было, ночей не спал, вздрагивал от звонков. Но решил не действовать, а выждать! И поступил правильно. Время шло, никто — ничего. «Значит, и нет ничего! — успокаивал себя Никита. — Ведь если бы старая кикимора Жаклин где-нибудь нацарапала о том, что видела, так это уже всплыло бы. Алка Валуева удаляла файлы, не читая. Просто уничтожила все!» Предусмотрительный Никита тогда проверил, не забыла ли Алла что впопыхах. Просмотрел. Чист оказался ноутбук, как лист бумаги на столе перед задумавшимся писателем.