Насилие над разумом

От этого и других экспериментов, Павлов развил свою теорию условного рефлекса, которая объясняет процесс изучения и обучения, как создание мозаики условных рефлексов, каждый из которых основан на создании ассоциаций между различными стимулами. Большое число изученных комплексных ответов так называемых - действия,  указало на большое число развитых условных рефлексов. Поскольку только у человека, из всех животных, есть отличная способность к обучению, он - животное с самой большой способностью к таким сложным тренировкам.

Эксперименты Павлова имели большую ценность в исследовании поведения животного и человека, в исследовании развития невротических признаков. Однако, как мы уже видели, эти знания некоторых из механизмов человеческого разума могут использоваться, как и любое другое знание, для добра или зла. И к сожалению, тоталитаристы использовали свои знания того, как работает разум в своих собственных целях.

Они применили некоторые из результатов исканий Павлова, тонким и сложным способом, а иногда гротескным способом, чтобы попытаться произвести рефлексы на умственные и политические условия и взять людей-морских свинок под свой контроль.

Даже при том, что нацисты применяли эти методы до Второй мировой войны, они, как можно сказать, достигли своего полного расцвета в советской России. Посредством длительного повторения идеологической обработки, звонка и кормления, советский человек, как ожидали, станет машиной условных рефлексов, реагирующий по заранее подготовленному образцу, также, как и лабораторные собаки. По крайней мере, такое упрощенное понятие ходит в умах некоторых советских лидеров и ученых (Доброгаев).

В соответствии с одной из директив Сталина, Москва поддерживает специальный "Фронт Павлова" (Доброгаев) и "Научный Совет по проблемам Физиологической Теории Академика И.П. Павлова" (Лондон). Эти учреждения, как часть Академии Науки, посвящены политическому применению теории Павлова. Они исполняют приказы, чтобы подчеркнуть чисто механические аспекты результатов Павлова. Такое теоретическое представление может сократить все человеческие эмоции до простой, механистической системы условных рефлексов. Обе организации - службы контроля, работающих над проблемами исследования и ученые, которые работают в них, исследуют пути, которыми человек может быть теоретически подготовлен и обучиться, как животные. Так как Павловская теория объявлена закоснелыми тоталитарными теоретиками как евангелие поведения животных и человека, мы должны вникнуть в факты, которые она предоставляет, чтобы подтвердить их точку зрения, с их методами и теоретическими объяснениями.

То, чего пытается достигнуть Павловское движение, является результатом упрощения психологии. Их политическая задача состоит в том, чтобы обусловить и сформировать разум человека так, чтобы его понимание было ограничено узким тоталитарным пониманием мира. Эта идея, что ограничение мышления по Ленинско-Марксистскому теоретическому учению должна быть возможна по двум причинам: во-первых, если Вы достаточно часто повторяет его упрощение и во-вторых, если Вы отказываете в какой-либо другой форме интерпретации действительности.

Эта концепция основана на наивной вере, что можно надолго подавить любую критикующую функцию и проверку в человеческих мыслях. Все же, посредством приручения и создания условий для людей, во время которых ошибки и отклонения должны непрерывно исправляться, критический смысл невольно создается. Правда, в то же самое время опасность использовать этот критический смысл возвращает учеников обратно. Они знают об опасности любого инакомыслия, но даже это способствует развитию вторичного и более усовершенствованного критического смысла. В итоге человеческий бунт и инакомыслие не могут быть подавлены; они ждут только одного дыхания свободы, чтобы проснуться еще раз. Идея, что существуют другие пути к правде, кроме тех, которые он видит у себя в руках, живет где-то внутри каждого. Можно сузить тропы его исследования и выражения, но вера человека в какие-то новые заманчивые пути, всегда присутствует где-то в глубине его сознания. Любознательный человеческий разум никогда не удовлетворен простым подробным описанием фактов. Как только он наблюдает ряд данных, его переносит в область теории и объяснений, но способ, которым человек видит ряд фактов и способ, которым он манипулирует ими, чтобы встроить их в теорию, в значительной степени определены его собственными склонностями и предубеждениями.