Насилие над разумом

Фантастические вещи происходят в нашем мире. Сегодня человек больше не наказывается только за фактически совершенные преступления. Теперь его можно заставить признаться в преступлениях, воображеных его судьями, которые используют его признание в политических целях. Нам недостаточно проклинать, как зло, которое судят. Мы должны понять то, что побуждает ложное признание вины; мы должны бросить другой взгляд на человеческий разум во всей его непрочности и уязвимости.

Принужденное признание

Во время Корейской войны, офицер Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов, Полковник Франк Х. Шуобл, был взят в плен китайскими коммунистами. После месяцев интенсивного психологического давления и физической деградации, он подписал хорошо задокументированное "признание", что Соединенные Штаты продолжали бактериологическую войну с врагом. В признании были названы имена, детали миссии, описаны встречи и обсуждения стратегии. Это было чрезвычайно ценным пропагандистским инструментом для тоталитаристов. Они телеграфировали новость по всему мири: "Соединенные Штаты Америки борются с миролюбивыми людьми Китая, сбрасывая бомбы с бактериями, распространяющими болезни в нарушении международного права."

После его репатриации Полковник Шуобл дал показания под присягой, аннулирующие его признание и описывающие его долгие месяцы заключения. Позже, он предстал перед военной следственной комиссией. Он свидетельствовал в свою собственную защиту перед судом: "Я никогда не был убежден в собственном сознании, что мы в Первом авиакрыле морской пехоты применяли жуков в военных действиях. Я знал, что мы не делали этого, но из разговоров мне была известна и другое, про самолеты, про то куда они будут направлены в своих миссиях."

"Слова были моими," Полковник продолжал, "но мысли были их. Это - самая тяжелая вещь, которую я должен объяснить: то, как человек может сесть и написать что как он знает ложь и все же при этом ощутить, почувствовать это, сделать это кажущимся реальным."

Этот способ объяснил доктор Чарльз В. Майо, ведущий американский врач и представитель правительства, объяснивший промывание мозгов в официальном заявлении перед Организацией Объединенных Наций: "... применяемые пытки..., хотя они содержат множество зверских телесных повреждений, не похожи на средневековые пытки дыбой и сжатием пальцев. Они являются более тонкими, более длительными и предназначены для более ужасного эффекта. Они рассчитаны, чтобы разложить сознание умной жертвы, исказить его представление о ценностях, до точки, где он не будет просто кричать, 'Я сделал это!', а станет готовым к полному разложению его целостности и созданию тщательно продуманной фикции."

Случай с Шоублом - всего лишь один пример беззащитного заключенного, вынужденного произнести огромную ложь. Если мы хотим выжить как свободные люди, мы должны с мужеством встретить эту проблему политизированного принуждения сознания со всеми его ответвлениями.

Больше двадцати лет назад (в 1956 году), психологи стали подозревать, что человеческий разум может легко стать жертвой диктаторской силы. В 1933 году немецкое здание Рейхстага было сожжено до тла. Нацисты арестовали голландца, Мэринуса Ван дер Лабба и обвинили его в преступлении. Ван дер Лабб, как было известно голландским психиатрам, был умственно нестабилен. Он был пациентом психиатрической больницы в Голландии. И его слабость и нехватка умственного баланса стали очевидными для мира, когда он предстал перед судом. Везде, куда достигали новости о суде, люди задавались вопросом: "Как этот глупый маленький парень может быть героическим революционером, человеком, который готов пожертвовать свою жизнью идеалу?"

Во время сессий суда Ван дер Лабб был уклончив, уныл и безразличен. Все же отчеты голландских психиатров описали его как гея, опасного, с непостоянным характером, человеком с быстро меняющимися настроением, кому понравилось бродяжничать и у которого было множество фантазий об изменении мира.

На сорок второй день суда поведение Ван дер Лабба резко изменилось. Его апатия исчезла. Стало очевидно, что он вполне знал все, что происходило во время предыдущих сессий. Он раскритиковал медленное протекание процедур. Он потребовал в наказание или заключение или смерть. Он говорил о своих "внутренних голосах." Он наставил, что его настроение под контролем. Потом он перешел в апатию. Мы теперь узнаем эти признаки, как комбинацию форм поведения, которые мы можем назвать синдромом признания. В 1933 году этот тип поведения был неизвестен психиатрам. К сожалению, сегодня это очень знакомо и часто встречается в случаях чрезвычайного умственного принуждения.