Насилие над разумом

Мы провели множество дискуссий о способах сделать сильнее наших захваченных членов подполья или предотвратить их финал самопредательства. Надо ли нашим людям давать капсулы самоубийства? Это могло быть только последним средством. Наркотики типа морфия дают только временную анестезию и облегчение; кроме того враг, конечно, нашел бы капсулы и изъял бы их.

Мы услышали о попытках немцев давать кокаин и амфетамин их воздушным пилотам для использования в изнуряющем бою, но не было надежных лекарств. Эти наркотики могли бы восстановить тело, делая его менее чувствительным к боли, но в то же самое время они расслабляли разум. Если бы захваченные члены подполья их взяли, поскольку эксперименты показали, что их тела могли бы не чувствовать эффекты физической пытки, то затуманенный разум мог бы превратить их в очень легкую добычу для нацистов.

Мы также попробовали систематические упражнения в умственном расслаблении и авто гипнозе (сопоставимый с упражнениями Йоги), чтобы сделать тело более нечувствительным к голоду и боли. Если внимание человека закреплено на развитии осознанного знания автоматических функций тела, таких как дыхание, аварийная работа мозговой коры может быть ослаблена и восприятие боли уменьшится. Это состояние нечувствительности к боли иногда может достигаться через автогипнотические упражнения. Но очень немногие из наших людей смогли ввести себя в такую анестезию.

Наконец мы развили простую психологическую уловку: когда Вы больше не можете обмануть врага или сопротивляться разговору, лучше говорить очень много. Идеей было: сохранять себя угрюмыми и играть дурака; играть труса и признаться в большем чем следует. Позже мы смогли проверить, что этот метод в некоторых случаях был успешен. Легкомысленные простаки путали врагов намного сильнее, чем тихие герои, стойкость которых в итоге подрывалась.

Я должен был бежать из Голландии после того, как полицейский предупредил меня, что мое имя было упомянуто на допросе. Я был дважды расспрошен нацистами по незначительным вопросам и без физической пытки. Когда они позже настигли меня в Бельгии, вероятно в результате предательства, я должен был пройти долгую начальную проверку, на которой я был избит, к счастью не слишком серьезно. Интервью началось достаточно приятно. Очевидно, нацистский руководитель думал, что будет в состоянии получить информацию из меня с помощью дружественных методов. Действительно, у нас даже было обсуждение (так как я - психиатр) методов, применяемых на допросе. Но настроение офицера сменилось, и он повел себя со всеми садистскими особенностями, которые можно ожидать от его типа. К счастью, мне удалось сбежать из Бельгии той самой ночью перед тем как начались более систематические и более мучительные исследования. Достигнув лондонского штаба после поездки с приключениями через Францию и Испанию, я стал Руководителем психологического отдела вооруженных сил Нидерландов в Англии. В этом официальном положении я смог собрать материал о том, что происходило с миллионами жертв нацистского террора и пыток. Позже я расспрашивал и осматривал несколько беглецов от интернирования и концентрационных лагерей. Эти люди стали настоящими экспертами в страдании. Разнообразие человеческих реакций при тех адских обстоятельствах показывало нам уродливую правду: дух большинства людей может быть сломан; люди могут быть унижены до уровня поведения животных. И мучитель и жертва наконец теряют все свое человеческое достоинство.

Наше правительство дало мне возможность исследовать группу предателей и я также опросил заключенных в тюрьме нацистов. Когда я рассмотрел все военные события, всю правду о храбрости и трусости, измене, морали и умственной силе духа, я должен признаться, что мои глаза действительно были открыты только после исследования Нюрнбергского процесса над нацистскими лидерами. Этот суд дал нам реальную историю систематических принудительных методов, используемых нацистами. В приблизительно то же самое время мы начали узнавать больше об извращенной психологической стратегии, которую использовали Россия и ее спутники.

Колдовство и пытки

Определенные методы, используемые в современном мире, чтобы сломать разум человека и добиться признания в политических пропагандистских целях, относительно новы (в 1956 году) и чрезвычайно усовершенствованны. Все же в самом принудительном признании нет ничего нового. С незапамятных времен тираны и диктаторы нуждались в этих "добровольных" признаниях, чтобы оправдывать их собственные злые дела. Знание, что на человеческий разум можно влиять, приручить и бросить в рабство является намного более древним чем современное диктаторское понятие принудительной идеологической обработки.