Насилие над разумом

Тоталитаризм, как социальное проявление - болезнь межчеловеческих отношений и человек лучше всего может ей сопротивляться, если он привит от нее как и от любой другой болезни, с помощью знания и обучения. Однако, если, он неудачно попал в тоталитарную ловушку, чтобы победить, он должен собрать в своем разуме все положительные силы. В нем продолжается неистовая внутренняя борьба между безответственным ребенком и зрелым взрослым, пока наконец один или другой не будет полностью разрушен. И пока есть хоть одна единственная искра - сражение продолжается. И пока человек жив, поиски зрелости продолжаются.

Культурная склонность к тоталитаризму

В битве с заболеванием страхом, социальные факторы, также как и личность, играют важную роль. Мы можем увидеть это яснее, если проанализируем пути которыми культурные ценности влияют на уязвимость граждан для тоталитаризма. Этика нашей Западной цивилизации — это наша самая сильная защита от болезни, идеальная этика должна вырастить таких мужчин и женщин, которые категорически индивидуальны, кто оценивает ситуации прежде всего с точки зрения их собственной совести.

Мы стремимся развивать в наших гражданах чувство самоответственности, готовности к противостоянию окружающему миру, способность различать правильное и неправильное с помощью их собственных чувств и разума. Поступки таких мужчин и женщин побуждаются их личными моральными стандартами, а не по правилами каких то сторонних групп. Они не хотят сразу соглашаться с оценками этой группы, если они не совпадают с их собственными личными убеждениями или если они не обсуждали их демократическим путем. Такие люди ответственны перед их сообществом, потому что они прежде ответственны перед собой. Если они с чем-то несогласны, они формируют "лояльное меньшинство", используя свое право на убеждение других людей в подходящее время.

Существуют различные культуры, подчеркивающие устои и ценности, отличные от сказанного выше. Идеал Восточного человека, который мы находим в Китае и в некоторых других странах Востока, это прежде всего — "единость", быть единым с семьей, единым с отечеством, единым с космосом — в нирване. Восточная душа ищет прямой эстетический контакт с действительностью через неуловимое сострадание и интуицию. Вечная правда находится за действительностью, за дымкой тайны Майя. Человек — часть Вселенной; его идеал - пассивное рабство и спокойствие. Его идеал мира в отдыхе и релаксации, в размышлении, в избежании тяжелого ручного и умственного труда. Счастье Восточной души в экстазе ощущения себя соединенным с универсальным космосом. Аскеза, самоискупление и бедность — идеалы, реализованные в Восточной культуре лучше, чем в нашем Западном обществе.

Классический образец Восточной культуры лучше всего рассматривать как пример соучастия. В нем человек рассматривается как неотъемлемая часть группы, семьи, касты, страны. Он не отдельный, независимый член. Идеалом в этой культуре является, наилучшее соответствие и одобрение коллективных правил. Восточного ребенка с младенчества обучают правилам подчинения власти и правилам группы. Это также можно обнаружить во множестве примитивных культур. Для человека выросшего в этих культурах, наиболее приемлемый стандарт, лучшая возможная мыслить и действовать — с разрешения группы. Тоталитарный мир массовых акций и массовой мысли, намного более понятен членам похожего общества, чем Западной культуре индивидуалистов-единомышленников. То, что для нас является невыносимой регламентацией и авторитаризмом, для них может быть комфортным порядком и регулярностью.

Пример интенсивной формы участия, контроля мыслей и взаимного шпионажа был дан антропологом Э. П. Дозиром. ["Нью-Йорк Таймс", 11 декабря 1955 года; и "Научный информационный бюллетень", 3 декабря 1955 года.] Индейцы Пуэбло из района Рио-Гранде, верят, что неправильный поступок или нехорошая мысль одного человека в племени затрагивает всех его соплеменников. Он может нарушить космический баланс плохими чувствами к любому из своих собратьев. Моральный кодекс деревни ориентирован на группу. Человек, который его нарушает, подвергает опасности благополучие всех.

Эпидемии, неурожай, засуха, интерпретируются как результат "уклонизма" какого-то члена группы. За членами деревни тщательно наблюдают и шпионят, чтобы обнаружить преступника или "ведьму". Сплетни и обвинения в колдовстве процветают, и индеец Пуэбло постоянно ищет в своей совести вредные мысли и отношения. Как будто мы наблюдаем ритуал очистки в тоталитарном государстве.

Такие формы "пугающего коллективизма" и соучастия мы можем увидеть в каждой групповой формации, где перестает существовать терпимость к нонконформизму. Везде, где доминирует пристрастие к догмам, разум принуждается. Мы даже можем обнаружить вторжение подобных тенденций в некоторые научные круги, где существует излишний акцент на групповое исследование, работу в команде, членские билеты и презрение к индивидуальному мнению.