Насилие над разумом

Когда родители не позволяют ребенку открыто и непосредственно выражать свои инстинктивные потребности, они вынуждают его искать другие способы их выражения. Если во время своего начального обучения - которое может начаться со дня его рождения — ребенок сталкивается с бесконечными ограничениями прямого выражения своих потребностей, он попытается достигнуть их косвенными способами - через напряженность, обеспокоенность и крик. Вместо того, чтобы иметь возможность использовать естественные выражения своего инстинктивного поведения, ребенка ограничивают и ставят в определенные условия, чтобы влиять только с помощью подавления и контроля поведения. В своих усилиях с подконтрольным поведением, чтобы понравиться своим родителям, естественные средства выражения ребенка могут перевернуться. Вместо самовыражения, его подавляют. Здесь находятся корни такого взрослого поведения, как малодушная покорность и побуждение к соответствующей лжи. Основа такой мазохистской формы поведения формируется в младенчестве. Подчинение и признание - единственные возможные стратегии для ребенка в мире, который слишком давит на него контролем. Внутреннее восстание, враждебность и ненависть должны выражаться парадоксальным образом. Твердое молчание ребенка - это доказательство того, что он хочет кричать и вопить. Он может косвенно осуждать и нападать на враждебный мир посредством магии жестов, шутовского поведения или даже приступов эпилепсии.

Будучи вынужденным подавлять свои инстинктивные потребности и свои представления об их удовлетворении, он может скрыть их существование даже от себя. Поверхностное подчинение становится его единственным средством коммуникации, и когда это происходит слова и жесты приобретают маскирующую функцию. Он никогда не говорит того, что имеет в виду и постепенно он даже перестает знать, что он имеет в виду.

Очевиден перенос такого типа воспитания во взрослую жизнь. Натренированный для подчинения ребенок может вырасти и стать взрослым с легкостью приветствующим авторитарные запросы тоталитарного лидера. Это желаемое повторение старых рефлексов, которым можно следовать без дополнительных затрат эмоциональной энергии. Предварительно натренированный сдерживать свою агрессии к козлам отпущения, он может перенаправлять свое скрытое недовольство правилами и требованиями своих родителей на все общество в целом. Или он может найти выход для них в страшном взрыве скрытой агрессии, которая демонстрируется линчующими толпами или бригадами штурмовиков Гитлера.

Другие формы родительского поведения также оказывают свой эффект на ребенка. Если ребенок преждевременно обучается привычкам, которые развились бы самопроизвольно в более позднем возрасте, он может продемонстрировать различные виды искажений своего поведения. К примеру, распространен эффект от раннего приучения к туалету, но есть и множество других родительских команд, которые могут оказывать такой же эффект на ребенка. Примеры одевания ребенка или постоянного требования родителей, чтобы он вел себя всегда тихо, вяло и находился в состоянии покоя, влияют в равной степени одинаково. Огромное влияние на расстройства ребенка оказывают слишком строгие команды, которые даются раньше, чем он будет способен их выполнить.

То, что было принудительно проведено внешними усилиями в жизнь ребенка, становится внутренним автоматическим правилом, принуждением. Давайте ненадолго вернемся к примеру обучения туалету, хотя это только часть целой формы обучения. Ребенок, которого обучают управлять своей потребностью в туалете в слишком раннем возрасте, самостоятельно учится содержать себя в чистоте и получает запор при любых обстоятельствах. Его тело обучается автоматическому самоконтролю, но где-то в глубине себя ребенок чувствует презрение к тем, кто принуждает его к такому поведению. Он может стать хронически враждебным взрослым человеком, готовым принять некоторую враждебную идеологию. В менее серьезных случаях, конфликт между внешними запретами и внутренней потребностью облегчиться, может создать длительный условный рефлекс внутренней опасности. Или это может довести до постоянного капризного недовольства, которое может легко быть использовано любым потенциальным диктатором.