Насколько прочно Основание

Что-то еще поднялось внутри него, присоединившись к ужасу и решимости. Что-то горячее, злое и горькое на вкус, которое, казалось, дрожало в его конечностях. Было много вещей, которые он намеревался сделать в своей жизни, и сожаление охватило его, когда он понял, что в конце концов не собирается их делать, но это дикое стремление продолжать было еще сильнее.

— Подождите немного, — услышал он собственный спокойный, как будто незнакомый, голос, когда передняя часть толпы устремилась к ним. — Пусть они подойдут к нам. И оставайтесь вместе так долго, как мы сможем.

— Крепкий орешек, — прорычал вооруженный дубинкой мужчина. — Крепкий орешек, ребята!

Толпа устремилась к ним, завывая в жажде крови, и крошечная кучка чарисийцев еще прочнее закрепилась на месте. Бирк наблюдал, как сиддармаркцы перешли с шага на рысь, а с рыси на бег, и вдруг раздался другой крик — Огонь! — и вопли ярости толпы превратились в крики нежданного ужаса, когда что-то оглушительно взорвалось позади Бирка, и двадцать пять нарезных мушкетов открыли по толпе огонь. Люди падали, крича и извиваясь на тротуаре, брызгая кровью, когда тяжелые пули прокладывали в них борозды.

— Вторая шеренга — огонь! — крикнул тот же голос, и снова разразился гром. Бирк повернулся на звук и увидел двойную шеренгу людей в гражданской одежде — одна стояла на коленях, другая во весь рост — все вооруженные винтовками со штыками. Из оружия стоящей шеренги повалил дым, и еще больше толпы полегло. Мушкетеры все еще были в меньшинстве, по меньшей мере, один к трем или четырем, но этот командный голос никак не колебался.

— В штыки, ребята! — крикнул он, и мушкетеры завыли — завыли ужасающий боевой клич чарисийских морских пехотинцев — когда они бросились вперед плотной смертоносной массой, уставив свои штыки.

Толпа была слишком плотной, чтобы уклониться от них, и голодные, ненавидящие крики, которые гнали ее всего несколько секунд назад, превратились в крики паники, когда она распалась на отдельных испуганных людей, отчаянно пытающихся уйти с пути этих смертоносных, сверкающих штыков.

Штыков, которые через несколько мгновений покраснели.

— Ну что, Бирк? — крикнул командный голос. — Собираешься просто стоять там весь день? — Бирк посмотрел на кричавшего человека, и Райф Алайксин свирепо ухмыльнулся ему, затем указал на убегающую толпу своей украшенной резьбой, истекающей кровью рапирой. — Двигайся дальше, чувак!

* * *

— Убейте еретиков!

— Смерть всем предателям!

— Святой Лэнгхорн, и никакой пощады!

— Долой тиранию!

— Убейте кровососов!

— Убейте чарисийских лакеев!

— На то воля Божья!

Что ж, было бы неплохо, если бы Дариус успел вовремя, подумал Грейгор Стонар, когда с запада на площадь Конституции начала вливаться толпа под оглушительный гром выкрикиваемых лозунгов. Их было по меньшей мере пять или шесть тысяч, рассудил он взглядом бывшего военного офицера, который знал, как на самом деле выглядят пять или шесть тысяч человек, стоящих в одном месте. Там также было довольно много мужчин в сутанах и шапочках священников. С такого расстояния он не очень хорошо различал цвета, но готов был поспорить, что большинство из них были помечены пурпуром ордена Шулера.

Он видел пики и алебарды, размахивающие тут и там, но в основном мечи, дубинки, у некоторых вилы… оружие, которое можно было легко спрятать или симпровизировать, когда наступит подходящий момент. Возможно, именно по этой причине он и Мейдин недооценили потенциальные возможности, доступные Патковайру и Эйрнхарту. Они направили своих агентов на поиск складов более тяжелого и сложного оружия.

Следовало помнить, что они могут убить тебя булыжником так же смертельно, как и пикой, Грейгор, — сказал он себе. — Конечно, это в основном толпа, а не армия. Никто не знает, насколько хорош их боевой дух. У них может не хватить духу на это, когда они столкнутся с сформированными войсками. С другой стороны, — подумал он, когда кричащая людская лава переориентировалась, объединилась, потекла вместе и двинулась через площадь, — может быть, и хватит.

Он впился взглядом в эти проклятые декоративные ворота во внешней стене дворца. Что ему было нужно, так это массивная решетка, предпочтительно с отверстиями для убийства и огромными котлами с кипящим маслом и нафтой, ожидающими факела; то, что у него было, было вообще ничем. Республика всегда гордилась тем, что ее граждане имели беспрепятственный доступ в центр своего правительства, что означало, что в этой сверкающей скульптурной арке не было ворот. Проклятая штука была такой широкой, что потребовалась целая рота пикинеров, чтобы просто прикрыть ее, и это была целая рота, которую пришлось снять с самой стены.