Наслаждение и боль

— Вот это и есть чудо материнства, — понимающе улыбнулась она. — По крайней мере, именно так мне всегда рассказывали. Ты уже решила, как его назовешь?

— Пока нет. — По правде сказать, она давно уже выбрала имя, но для дочери, а у нее родился мальчик. Гретхен все тянула — возможно, втайне надеясь, что все неожиданно изменится, что у ее сына все-таки будет отец, чьим именем и можно будет назвать малыша. Почему-то ей всегда страшно нравилось, когда сына называли по отцу. — Самой мне больше всего нравится Бенджамин. Но если я назову его в честь Бена, его сыновья со злости удавятся.

— Это их дело, — пожала плечами Аманда. — Ты имеешь право назвать сына так, как тебе нравится.

Гретхен отлично понимала, что Аманда подбивает ее на бунт, именно это своенравие, эта тяга к бунтарству всегда привлекали ее в Аманде. И к тому же она была благодарна, что та пришла ее навестить.

— Наверное, вам было мучительно прийти сюда! — вдруг спохватилась она.

— Нет, я люблю детей. А здесь я как-то особенно это чувствую.

— У вас тоже обязательно будет ребенок, вот увидите. Вы такая милая!

— Увы, одно не всегда является следствием другого, — вздохнула Аманда. И лукаво подмигнула растерявшейся Гретхен: — Но мы над этим работаем. И очень надеемся, что наши труды не останутся безрезультатными. Когда-то Грэхем процитировал мне Эмерсона[15]: «Берите пример с природы. Секрет ее успеха — в терпении».

Какое-то время Гретхен переваривала этот совет. И вынуждена была признаться, что он ей понравился. Что-то в нем было успокаивающее.

— У вас обязательно будет ребенок, — повторила она.

— А у тебя он уже есть. Между прочим, я рассказала Джорджии с Рассом. Они так рады за тебя. Может, ты хочешь, чтобы я дала знать кому-то еще?

— Нет. У меня никого нет. — Глаза Гретхен метнулись к двери, и сердце ее на мгновение замерло, а потом вдруг ухнуло в пятки. На пороге, держа в руках вазу с цветами, смущенно переминался Оливер Дидс.

Глава 20

Гретхен не хотела, чтобы он приходил. В ее глазах он был живым напоминанием о том, что Бена уже нет в живых и что его сыновья (а ее пасынки, как ни абсурдно это выглядело — при их-то разнице в возрасте!) были бы счастливы вышвырнуть ее из дома на улицу — лучше всего в тех самых лохмотьях, которые были на ней, когда ее подобрал Бен. Но теперь она не одна — у нее ребенок. Однако что-то подсказывало ей, что в их глазах это ничего не меняет. Оба они были на редкость черствыми, эти двое. Просто удивительно, что в их жилах текла кровь Бена, самого добросердечного из всех людей, которых она когда-либо знала.

Словно угадав ее мысли, Аманда ласково погладила ее по руке.

— Мне пора бежать, — тихо проговорила она.

Гретхен почувствовала, как ее захлестнул страх:

— Нет, пожалуйста! Прошу вас, не уезжайте!

— Да я бы с радостью, но мне нужно еще заехать в школу. Тебе что-нибудь нужно?

Гретхен покачала головой:

— Спасибо за шарики.

— На здоровье! — весело засмеялась Аманда, как это водится между близкими приятельницами. — Я еще позвоню.

Гретхен благодарно кивнула. Глаза у нее вдруг защипало, откуда-то изнутри поднялась теплая волна. Она всегда мечтала иметь подругу. Можно сказать, ей повезло — лучше Аманды ей вряд ли удалось бы найти.

Но та вдруг исчезла, а Оливер остался — темный костюм, холодный, проницательный взгляд — словом, типичный адвокат с головы до ног. Потоптавшись еще немного на пороге, он наконец решился войти.

— Какие симпатичные шарики, — смущенно промямлил он. — Как мило с ее стороны принести их вам.

Гретхен незаметно смахнула с ресниц слезы.

— С вами все в порядке? — всполошился он.

— Со мной все чудесно. Меня привезли Аманда с Грэхемом. Вчера вечером.

— Знаю. Я как раз сегодня утром заезжал к вам. Рассел Лэнг увидел меня на крыльце и все рассказал. Почему вы мне не позвонили? — с упреком спросил он.

— Для чего? Я и сама могу позаботиться о себе.

— Но мне сказали, что вам сделали кесарево сечение.

— Ну и что? — пожала плечами Гретхен. — Многим его делают. Все в порядке — я смогу позаботиться о себе. И о споем сыне.

Оливер отвел глаза в сторону. Когда он повернулся, в глазах его стояла грусть.

— Я видел его. Мне даже дали посмотреть на него вблизи. Симпатичный малыш.

Гретхен молчала.

— Послушайте… — начал он.

И тут она будто очнулась.

— Это мой ребенок, — отрезала Гретхен. — У меня куча денег. Я могу позаботиться о нем. А если Дэвиду или Алану придет в голову снова поднять визг из-за того, что я родила, пусть прежде хорошенько подумают. Иначе я устрою такое, что мало им не покажется. Так им и передайте.

— Нет-нет, можете ничего не опасаться. Я с ними поговорю.

— В вашей помощи, кстати, я тоже не нуждаюсь, — объявила она. Да и как она может рассчитывать на него? Он вошел в ее жизнь, вернее ворвался, и тут же исчез. Разве настоящие друзья так поступают?

— Гретхен, позвольте мне все объяснить…

Она посмотрела на него в упор:

— А ничего и не надо объяснять! Ведь ничего и не было, правда?

— Гретхен, у меня и в мыслях не было бросить вас. Но ведь вы… вы были моей клиенткой. Мне вообще не следовало делать… то, что я сделал. Это… это неэтично.