Наследие

– Я не буду судить вас. То, что вы делали, как жили, как вели хозяйство – нормально. Было. Только Мир изменился. А вы – нет. Может, это и ваша вина. А может и нет. Я не знаю. Но больше подобного терпеть не буду. Вы не соответствуете вызовам времени. Вы устарели. И оставить вас у руля корабля – преступление. Посему прощаюсь с вами. Со всеми. Навсегда. Дом Лебедя благодарит вас за службу и освобождает вас от вашего служения. Можете быть свободны! Советовать мне будут те, кто способен.

Многие советники встали, стали разворачиваться, чтобы выйти. Но вся толпа незнатных живой стеной стояла на месте, молча и терпеливо, тиская шапки, колпаки и шляпы в руках.

Белый, улыбаясь, ждал. Потому некоторые задержались у дверей. Остались послушать, что будет дальше, кучкуясь.

– Итак, с этим разобрались. Мне нужен совет по нескольким бедам, свалившимся на наши головы. Выслушаю любое мнение. Невзирая на происхождение. И судить буду – по сути высказанного. Беда первая – беженцы. Беда вторая – на нас идет невиданная рать людоедов. Пока это – основное. Что делать? Смелее, люди! Все мы ходим под взором Триединого, все мы – из мяса. Всех будут варить в одном котле.

– Надо собирать войска! – крикнул кто-то.

– Я тоже так считаю, – неспешно кивнул Белый. – Но казна Лебедя пуста, стараниями этих вот управленцев. Чем мне платить воинам и наемниками?

– Да на кол их, лиходеев! Кровопийц! Грабителей!

– Я тоже так считаю, – вновь кивнул Белый, пристально смотря на вжимающихся в стену вельмож, – но вернет ли это нам возможность набора рати? А кто будет казначеем? Ведь дурак и неумеха много хуже вора, но умного и грамотного. Так?

Одобрительный гул. Корень усмехнулся. Белый играл этими людьми, как Лицедей играет со зрителем. Но толчок в бок от Беспутного стер улыбку с лица Корня.

– Вон тот! – прошипел разумник. – Надо его проследить, взять. И всех его приспешников. Желательно – живыми. Не удастся – тогда хотя бы целую голову, свежую, теплую, пока совсем мозг не умер. И вон тот – явный – тоже. Остальные качаются. Хитрые. Нет у меня уверенности.

– Разберемся! – ответил Корень. – Народ – за нас.

– Народ – псина безродная, – возразил Беспутный, – служит тому, кто взнуздал и кормит. Но укусить может даже подающую корм руку.

– И не поспоришь, – вздохнул Корень, – завтра Серый их в ярмо будет загонять, за вилы возьмутся.

– А я о чем? – кивнул Беспутный и указал подбородком. – Смотри, а казначей – никто. Интересно, кто его кукловод?

– Команды кораблей пойдут к тебе, князь! – громко возвестил рулевой, традиционно управляющий пристанями и координирующий работу капитанов и штурманов (рулевых). – Без оплаты, пойдут от общин мореходов. Все одно от лихих набегов этих морских разбойников не стало ни торговли, ни найма, ни рыбалки!

– Ах, вот оно что! Так еще и лихой разбой на море! И я об этом узнаю не у капитана моего флота, не от своего рулевого, а от рулевого пристаней. А что делает мой флот? Те корабли, что всю жизнь строил Дом Лебедя? Где сам капитан?

– Пошли воевать разбой да сгинули, – ответил рулевой, выходя вперед.

– Так мы еще и без флота! Отлично! Отлично! Братья! – Белый повернулся к своим спутникам. – Явно сговор. Удар с двух сторон. Мы меж молотом и наковальней! С севера – сотни полков людоедов, с моря – разбойники!

– Сколько? – спросил Слет.

– Вот вы мне и ответьте. Раз больше некому! Но, судя по тому, что флот мой сгинул без вестей – все. Все, сколько есть в этом море. Да и в логике Пауков это. Рулевой! Ты, верно, знаешь, как поднялся твой отец при моем отце. Если поручу тебе взять на себя тягло работы с капитанами, сдюжишь?

– Раз больше некому! – усмехнулся рулевой, повторив слова Лебедя, вышел к столу. – А не сдюжу, другого поставишь! Мне память отца чернить не престало!

– Занимайся! Раз море для нас закрыто – на земле будете служить.

– У капитанов требование… хм… просьба. Оставить команды такими, как они есть.

– Пусть будет. Тебе отвечать. Не передо мной. Перед отцом твоим. И Триединым.

– На земле? – спросил Кил, судостроитель. – Мы не будем восстанавливать флот?

– Будем, – кивнул Белый, – когда-нибудь. Не сейчас. Построить флот, способный воевать с Южными островами, – невозможно. Тогда зачем?

– А как кормить людей? – воскликнул кто-то из-за спин.

– А вот вы мне и скажите! Чем мне кормить людей? Вам императором даны были тихие и спокойные десятилетия! Вам был дан флот и войско! У вас был главный торговый путь с севера на юг! ГДЕ?!

Белый взревел так, что зазвенели стекла.

– Где всё?! Как вы так все бездарно проикали! Не казню вас не потому, суки мерзкие, что простил, а потому что казни, достойной содеянному, не знаю! К вам пришли тысячи и тысячи рабочих рук! Что вы сделали с ними? Распахали все побережье? Разбили сады? Виноградники? Возвели города? Усмирили горы? Проложили дороги? Укрепили рубежи? Вы!!! Вы не способны! Ни! На! Что! Падаль! Падаль!

Белый Хвост, задохнувшись, махнул рукой, отвернулся и некоторое время потратил на обретение контроля над своими эмоциями. Когда он снова заговорил, голос его все еще срывался от злости: