Наследие

Из глазных прорезей его черного шлема сверкали демоническим светом глаза. Он презрительным взглядом, насколько можно было показать презрение к человеку, что возвышался над ним, осмотрел Белого. Его взгляд зацепился за Броню Дракона, за глухой шлем с голубым светом глазных прорезей, за левую ладонь без перчатки, лежащую поверх правой на яблоке навершия меча, который был длиннее, чем рост большинства островитян. На пальце этой ладони горел перстень светом крови родового знака Лебедя.

Воин-маг снял с головы черный шлем, передал его за спину заботливым рукам своих соратников, расчесал пальцами черные, как мрак подземелья, вьющиеся волосы, вскинул живые, умные, сверкающие едва сдерживаемым весельем, глаза на Белого, пророкотал скрипучим грохотом голоса, сорванного в командах и пьяных песнях, просоленного и пропитого:

– Ну, здравствуй и ты, Белый Хвост! Рад, что слухи о твоей смерти – лишь слухи. И ты, здравствуй… Агроном, сын Агропрома!

Агроном возвышался за правым плечом Белого. У него был полный Доспех Стража Дракона, а сам он был – от Крови Дракона, потому доспех был ему подвластен много более, чем фрагменты брони Белого. Доспех не только полностью покрывал и защищал тело Ястреба, но и изменял свой внешний вид по прихоти владельца. И если на Черном Шторме чешуйчатая броня – необходимость, вынужденная, ввиду отсутствия иного выбора, то доспех Ястреба изображал птичьи перья, покрывающие все его тело. А шлем – голова хищной птицы с горящим взором и клювом-крючком. За спиной Ястреба, над его головой, взлетели и опустились полупрозрачные крылья Силового Щита, излучаемого доспехом.

Гул удивления прокатился по пристани. Даже Белый Хвост еще не видел подобного. И его куски брони так не смогли бы, даже если бы в нем была кровь Драконов.

– С чем прибыл ты на НАШИ земли? – пророкотал голос Белохвоста, измененный шлемом Брони Дракона.

Черный ослепительно улыбнулся, разведя руки:

– С миром! С миром я прибыл. С дарами! Привез вам ваших же нахлебников, что начисто меня объели! С ответным посольством – сам же звал посетить ВАШИ земли… – Руки Черного опустились, улыбка превратилась в хищный оскал. – Но я вижу – ждали нас, но не слишком радушно встретили.

– Грозная слава сынов Островов заставляет встречать вас полным строем, – ответил Белый. – Даже для почтенного приветствия.

Черный расхохотался, беззаботно бросая меч на руки своим людям, покачивая пальцем, он грозил Белому:

– Ох, и ловок ты языком, братец! – посмеивался он.

Шлем Белого стал прозрачным, раскрылся, полностью слез с головы. Белый сделал шаг в сторону, приглашающим жестом прося Черного:

– Отведай наше гостеприимство, гость дорогой, не пренебрегай хлебом и пивом, – сказал Белый, передавая свой меч Корню.

– Вот! Так бы и сразу! – воскликнул Черный, развернулся к кораблю и оглушительно взревел: – Сушите весла, братья! Пристань! Выпускай нахлебников Лебедя! Пущай теперь его объедают!

Ответом ему был взрыв хохота. С корабля полетели канаты, посыпались низкорослые островитяне, с обезьяньей ловкостью швартующие корабль и ставящие сходни.

Черный Шторм подошел вплотную к Белому, пристально вглядываясь в его глаза, невольно задирал нос, стараясь вытянуться, приосаниться, чтобы стать хоть чуть, но выше.

– С посольством, говоришь? – тихо спросил Белый. – Но под своим личным стягом?

Черный – опять ослепительно улыбнулся. Излишне громко, нарочито, закричал:

– Ну, ты же знаешь, как я учился в университете!

– Помню! – невольно усмехнулся Белый. – Я заканчивал учебу, а ты поступил. Сразу поставив на уши весь Магический Городок.

Белый, как и Ястреб, учились еще детьми. Черный Шторм поступил в университет уже половозрелым юношей, со всеми присущими половозрелому и отчаянному молодому человеку прихотями, кои исполнял он, не скупясь, Престол Островов пускал пыль в глаза Столице мнимой роскошью. Загулы Черного стали нарицательными.

– А в этот раз меня вообще отчислили! – вновь оглушительно ответил Черный. – В Столице был бунт пьяной поросли знати. Ну, как я мог пропустить такое веселье?!

Агроном и Сумрак переглянулись меж собой. Они не запомнили Черного. Сумрак его видел вообще впервые, Агроном-то его знал. Как и вся Столица. Тот еще оторва!

– А когда я, под этот шумок, зарезал собственного братца, – крикнул Черный, услышав в ответ взрыв хохота островитян, видимо, не очень почитавших наследника Островов, – что заседал в Зале Представителей от Престола Островов, так мне и домой дороги больше нет! А куда? Вернулся тайком, узнал, что у вас тут веселье! И без меня? БЕЗ МЕНЯ?!!

Крики, свист, улюлюканье оглушили. Островитяне бросили все дела, криками и яростными жестами поддерживая Черного.

А сам Черный, очень тихо, не шевеля губами, сказал:

– Поговорим?

Белый не шевельнул ни одной ресницей, а вот Ястреб не счел нужным сдерживать ехидную ухмылку. Черный был самым хитрым из отпрысков Князя Островов. И единственным – совсем на него не похожим. Ни лицом, ни телом, ни характером.