Наследие

— Да, мне Вертина тоже так сказала.

— Вертина?

— Это такая раздражающая «девочка», запрограммированная в старом зеркале Джоли. И она обычно пытается заставить меня сделать что-нибудь с моими волосами, или наложить макияж, или носить более причудливую одежду или что-то еще. Но сегодня она была такая: «Вау, ты выглядишь ужасно… почему ты не в постели?».

— Ну, я вроде как с ней согласен по поводу «почему ты не в постели», — признался Фитц. — Но. — Он протянул руку, чтобы заправить ей волосы за ухо. — А еще я думаю, ты очень красивая.

Этими словами, он набрал все очки бойфренда.

Но Софи все еще не знала, что делать с комплиментом… разве что ее стошнит. И она действительно не хотела делать это снова.

Поэтому она прислонилась спиной к стволу дерева, давая себе немного передышки, когда ответила на первую часть того, что он сказал.

— Я больше не могла валяться без дела. Мне нужно было двигаться.

— Да, я помню то же чувство, когда мы были на постельном режиме в Лечебном Центре. — Он придвинулся ближе к ней, и Софи не могла не заметить, что его выздоравливающая нога все еще двигалась более неуклюже, чем другая. — Я просто не хочу, чтобы ты переусердствовала и отступила, — тихо добавил он.

— Я стараюсь этого не делать, — пообещала она. — Честно говоря, солнечный свет очень помогает. И приятно, когда тебя что-то отвлекает.

Она указала подбородком на пастбище слева от них, где Луна скакала галопом с торчащим изо рта стебельком шиповника, а Винн мчался догонять ее, вероятно, пытаясь украсть стебелек.

— Они довольно милые, — заметил Фитц. — Хотя, если ты ищешь милых развлечений, я более чем счастлив предложить свои услуги по обжиманию.

Он сверкнул дразнящей улыбкой, протянул руку и похлопал ее по плечу, приглашая прислониться к нему.

Они оба притворились, что не заметили, как долго она не могла принять приглашение.

И вовсе не потому, что ей этого не хотелось.

Парень все еще был таким… новым.

И она не могла удержаться, чтобы не пробежать мысленный контрольный список риска унижения, пытаясь понять, сможет ли он сказать, что она только принимала губчатые ванны в течение последних нескольких дней, или почувствовать, как нервный пот скапливается у нее на пояснице.

— Успокойся, Софи, — прошептал Фитц. — Я просто подумал, что это поможет тебе немного наклонить голову.

Это действительно помогло.

И это определенно отвлекало… чувствовать его руку на себе и слышать стук его сердца.

Но она не могла расслабиться.

— А Ливви или Элвин не говорили, сколько времени, по их мнению, пройдет, прежде чем ты восстановишься на сто процентов? — спросил он, небрежно играя пальцами с прядью ее волос.

— Не совсем, — призналась Софи. — Но думаю, что, по крайней мере, еще неделя, так как они все еще пытаются ограничить количество лекарств, которые я принимаю. Они также думают, что это отбросит меня назад, когда я впервые проверю свое Причинение.

Его рука крепче обняла ее.

— Когда ты это сделаешь?

— Понятия не имею. Думаю, как только Элвин и Ливви скажут, что я готова, хотя, если они будут продолжать нянчиться со мной, я могу потерять самообладание, и тогда никто не сможет меня остановить.

Она попыталась добавить злой смех к концу этого заявления, но шутка казалась очень натянутой. И она снова поймала себя на том, что скучает по тем дням, когда проводить время с Фитцем не было так мучительно неловко.

Конечно, он всегда заставлял ее нервничать… но большинство этих тревог были связаны с опасением, что он поймет, что нравится ей, и не будет чувствовать того же.

Ей больше не нужно было об этом беспокоиться.

В конце концов, он пришел повидаться с ней.

Они прижимались друг к другу.

И все же…

И все же…

Она не могла успокоить голос в глубине сознания, который постоянно напоминал ей, как важен подбор пары для Фитца.

И как скоро он может начать собирать свои списки.

И как прямо сейчас, не было никакого способа, чтобы ее имя появилось в них.

Она также не знала, сколько времени ей понадобится, чтобы исправить ситуацию, и как Фитц будет себя чувствовать в это время.

Что, вероятно, означало, что им нужно было провести долгий разговор… положить все эти страхи и сомнения «там» и посмотреть, где они.

Это был бы зрелый, ответственный способ справиться с ситуацией.

Но… Софи никак не могла заставить себя произнести эти слова.

Или любые другие слова.

Поэтому она просто сидела, и молчание растягивалось между ними, заставляя Фитца чувствовать себя все дальше и дальше, хотя технически они никогда не были так близки.

Фитц, наконец, положил конец ее страданиям, прочистив горло и пробормотав:

— Итак… я принес тебе подарок. Ну, вообще-то, два подарка.

— Да?

Софи повернула голову так, чтобы видеть его лицо, и снова увидела его идеальную улыбку и дразнящий блеск в глазах.

— Не надо так удивляться, — сказал он ей. — Я все время приносил тебе подарки!

Так и было.

Это была одна из ее любимых вещей.

Не из-за самих подарков, которые обычно были просто глупыми безделушками. Просто это доказывало, что он думал о ней.