Наследие

— Все мужики так думают! А потом — раз, и всё! И на что мы дом содержать будем? У нас до сих пор — никаких сбережений, всё тратим на жратву да на прислугу. Надо что-то отложить на твой нестояк.

— Ты думаешь, дети на рынке заработают много денег?

Сидя у него под мышкой, Лена стала загибать свои миниатюрные пальчики:

— Ярмарка по воскресеньям, четыре раза в месяц. По полтиннику зараз точно соберём. Заодно с народом повеселимся. Можем даже пару своих карт толкануть. Не всё же оптовикам по дешёвке впаривать! Сечёшь, а? Веселуха, ебать меня кочергой! Итого — двести в месяц. Их будем откладывать. Строго! За год… это… две четыреста, дорогой! Это если по полтине заработаем, а если больше? Можно в Иньхан засунуть под проценты.

— Или на умную пушку накопить, — задумчиво произнёс Ксиобо.

Последнее время, по мере роста их семейного благосостояния, его всё более одолевали мысли о безопасности. Из оружия у них были только шесть одноразовых гранатомётов. Хотя в АР уже стоял мир, образ умной пушки, охраняющей дом, часто всплывал в мозгу Ксиобо. Иногда он засыпал, сладко думая об умной пушке.

— Ну? — Лена стукнула его кулачком в щёку.

— Согласен, — произнёс Ксиобо.

Первое воскресенье на ярмарке прошло успешно: в войлочную шапку Ксиобо накидали сорок три юаня.

Хррато и Плабюх сидели на земле за низеньким круглым столом напротив друг друга, между ними стояло широкое блюдо с умным молоком. Они лепили ву, не обращая внимания на толпящихся вокруг них людей.

Лена била в бубен, приплясывая и распевая частушки на актуальные темы:

Мир с казахами подписан,

Хуй с войны сбежал, как вор!

Но китайцами обдристан

Иссык-Кульский договор.

У жены премьер-министра

Из пизды торчит канистра

— Запасайся, Фёдор Джал,

Наш бензин подорожал!

Графиня рассмеялась:

— Обожаю народный юмор!

Поезд сильно дёрнуло, пустые стаканы звякнули в подстаканниках. Поезд встал. Граф закрыл книгу, глянул в окно. Там, в темноте, стеной стоял еловый лес.

— Вероятно, занос… — пробормотал граф, зевая.

— Милый, я бы тоже поспала.

Граф коснулся куска умного пластилина, прилепленного к столику сбоку. Возникла голограмма с часами.

— Десятый час.

— Милый, мы измождены. Надо выспаться.

— Ты права. А она?

— Её положим у Тьян. Там есть место. Оденься и ступай к Тьян, — приказала графиня.

Аля встала, надела свой серебристый халат и вышла из купе.

В это время кочегары Жека и Гера, задвинув в огнедышащий печной зев пять «аллигаторов» с человеческими обрубками и нефтью, решили сыграть в scullscull-8. Жека достал из кармана base, отстегнул от стены узкую лавку. Активировал base и положил на середину лавки. Кочегары присели на концы лавки. Base ожил, раскрылся красным раструбом, который пришёл в круговое движение; вповерх раструба вспыхнули два batter — зелёный и синий. Кочегары быстро разыграли на пальцах, кому каким играть. Жека подцепил синий batter, Гера — зелёный. Жека дунул в раструб. Тот выбросил семь пылающих черепов. Гера быстро загасил их. Жека снова дунул. Выскочило двенадцать черепов. Гера загасил их тоже. Жека дунул в третий раз. Выскочили двадцать черепов. Гера успел загасить восемнадцать, но два черепа, просияв, скатились в basket. Гера дунул в раструб. Выскочили сразу двенадцать черепов.

— Ёб твою! — пробормотал Жека и загасил все черепа.