Наследие аристократки

– На выходных я рассталась с парнем и переехала, – призналась Джейн. Она чувствовала себя неловко и глупо, словно была виновата в крахе их отношений. Хотя подлецом оказался Джон – это он обманывал ее с Карой и собирался открыть бизнес на деньги ее отца.

Такие же чувства Джейн испытала позавчера, когда рассказала обо всем маме. Та заявила, что ей следовало понять все гораздо раньше, а вообще она всегда подозревала, что их отношения ни к чему не приведут. Мама считала, что в идеале любое сожительство с мужчиной должно заканчиваться браком, и в неудаче начала винить Джейн.

– Вот что бывает, – сказала мать, – если девушка живет с парнем без серьезных обязательств, да еще думает не о браке, а о карьере. Ты сошлась с этим Джоном, который тоже думает только о работе.

Но что бы ни говорила мама, Джейн знала, что она еще не готова к замужеству. Никто не заманит ее туда насильно, вызывая чувство стыда или советуя поторопиться. Алекс была права – Джон просто оказался не тем парнем. Ей потребовалось три года, чтобы узнать какой он на самом деле, но теперь Джейн не сомневалась, что поступила правильно.

– Он разбил твое сердце? – спросила Харриет.

Джейн впервые видела, чтобы начальница смотрела на кого-то с таким сочувствием, как сейчас. Покачав головой, она ответила:

– Нет. Я просто расстроилась. И еще чувствую себя глупой. Моя мама обожает фразу: «Я тебя предупреждала». В этом случае она действительно оказалась права.

– Просто этот парень оказался не тем, кто тебе нужен.

– Да, – охотно согласилась Джейн. Такой откровенный разговор с Харриет произошел впервые. Но она видела, что начальнице правда ее жаль.

– У меня для тебя есть задание, – поменяла тему Харриет, к облегчению обеих. – Я думала об этом на выходных. Надо еще раз убедиться, что с нашей стороны было сделано все, что можно по делу ди Сан Пиньели. Я знаю, мы не нашли завещания среди бумаг. Но как насчет писем? Те, что на итальянском языке, написаны кем-то другим, но письма на английском точно писала графиня. Я хочу, чтобы ты их скопировала и прочитала – просто чтобы убедиться, что мы ничего не пропустили. Вдруг там будет имя наследника или какого-нибудь родственника? Или просто друга? В переписке часто всплывают подобные вещи. Я предлагаю тебе прочитать их и на этом успокоиться.

Джейн удивилась, что сама не додумалась до такой очевидной идеи. Хотя Харриет ее работа наскучила, она отлично с ней справлялась и относилась к делам ответственно. Джейн сразу согласилась, и мисс Файн выписала ей документы на получение писем из сейфа, где те теперь хранились.

– Думаю, это отличная мысль, – с энтузиазмом сказала Джейн.

– Может, в письмах ничего нет, но кто знает? В жизни происходят и более странные вещи.

Из офиса начальницы Джейн сразу направилась в хранилище. Она показала бумагу сотруднику, и тот через несколько минут вынес ей большую стопку писем, написанных мелким, старомодным почерком. Джейн сделала копии каждого листка, а потом положила все в сейф. Вернувшись к себе и устроившись поудобнее, она приступила к чтению. Все обращения были одинаковыми: «Мой любимый ангел», «моя дорогая девочка» или «мое дорогое дитя». Никаких имен в начале писем не значилось. Заканчивались они чаще всего инициалом «М.», пару раз стояла подпись: «Любящая тебя мама». Чтобы понять, написала письма сама Маргерита или ее мать, следовало сначала их прочитать. Определить это по почерку было сложно – в распоряжении Джейн находились считаные слова, которые точно вышли из-под пера графини. На большинстве писем стояли даты. Самое раннее было датировано 30 сентября 1942 года и указано место: «Лондон».

«До сих пор не могу поверить, что я оставила тебя. Невероятное, нестерпимое, самое мучительное событие из всех возможных. Настоящая трагедия. Меня оторвали от тебя, и вот я здесь, в Лондоне, живу в маленькой гостинице. Надо искать квартиру. Но где мне жить? И как жить без тебя? Как это вообще случилось, как они могли так поступить с нами? Не знаю, получишь ли ты когда-нибудь эти письма. Хочется верить, что да, и потому я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. В тот день, когда мы расстались, в моей груди образовалась пустота, которая мучает меня…»

«Я познакомилась с одним милым человеком, который сделал мне много добра. Сам он из Италии и приехал в Англию по дипломатическому паспорту всего на несколько недель. Потом он возвращается в родной город, Неаполь. Я познакомилась с ним на следующий день после приезда – споткнулась и упала на улице, а он поднял меня, помог отряхнуться, а потом уговорил поужинать с ним в одном очень симпатичном ресторане. Он обращался со мной так, словно я его дочь. Я рассказала ему о тебе. Сейчас все мои мысли только об этом – я думаю: что ты делаешь, как выглядишь, здорова ли и не обижают ли тебя. Я знаю, что Фиона точно будет к тебе добра. Пожалуйста, поверь, что, если была бы хоть малейшая возможность остаться с тобой, я бы никуда не уехала. Но родители не оставили мне выбора…»