Наследие аристократки

Остаток дня Джейн и Филипп провели с ее родителями. Они сходили в театр на Бродвее и поужинали в известном ресторане «21». На следующий день, пока женщины занимались шопингом, Филипп и Хэнк посетили яхт-шоу и потом весь вечер говорили о парусах и суднах. Им даже удалось найти время посмотреть яхту Филиппа. Хэнку она очень понравилась.

Все это было очень мило, но когда родители уехали, Джейн вздохнула с облегчением. Она была рада повидать отца и мать, но устала их развлекать.

Приехав к ней домой, они с Филиппом занялись любовью, а потом совершили набег на холодильник в поисках съестного. Полуобнаженная Джейн, доедая остатки курицы, поинтересовалась у Филиппа, какие у него планы на следующую неделю. Он рассмеялся и ответил:

– Планирую как можно чаще любить тебя, если ты и дальше будешь разгуливать в таком виде.

Джейн улыбнулась, отложила курицу и обняла Филиппа.

– Сложно придумать что-то лучше, – сказала она и поцеловала его.

– Во вторник я везу маму в аэропорт, – проговорил Филипп приглушенным тоном, лаская языком ее шею и сжимая в ладонях крепкие, округлые ягодицы Джейн. – И конечно, работа. Больше никаких планов нет. А что?

– Мне нужно готовиться к экзаменам на квалификацию. Но, думаю, я могу освободить пятницу, и тогда мы на три дня уплывем куда-нибудь на яхте. Я возьму с собой учебники. – Джейн радовалась, что университет остался позади. Предстояло еще пройти собеседования, но в целом жизнь стала спокойнее. Она достигла главной цели.

– Прекрасная мысль, – сказал Филипп, представляя себе три дня на «Сладкой Сэлли». А потом он взял ее на руки и отнес в спальню.

Воскресный вечер прошел идеально.

В понедельник Винни приехала попрощаться с Валери. Та почти закончила паковать чемоданы, и сестры решили устроить чаепитие. В это время года Винни страдала сенной лихорадкой и чувствовала себя плохо – и физически и эмоционально.

– На сколько ты уезжаешь? – мрачно спросила она.

– Не знаю. На три недели, а может, на месяц или больше. Хочу отдохнуть и развеяться от стресса последних дней.

– Стресс – это слишком мягко сказано, – пробурчала Винни. Она до сих пор не могла прийти в себя от пережитого. Главным ударом, и очень болезненным, для нее стала правда о родителях. Винни очень страдала, а Валери, напротив, выглядела лучше, чем когда-либо. Она нашла мать, и это ее воодушевляло, дарило силы и энергию.

– Мне нравится, что ты стала моей тетей, – пошутила Валери. – Я чувствую себя моложе. – Она и правда помолодела. Винни была всего на четыре года ее старше, но ощущала себя старухой.

– Не говори так. Я жалею, что мы с тобой больше не сестры. – В ее глазах блеснули слезы.

– Ты полюбишь меня и как племянницу, – сказала Валери и обняла ее, поцеловав в щеку. Теперь, когда они узнали правду, отношения между ними стали лучше, и не в последнюю очередь благодаря веселому характеру Валери, ее умению прощать. – Может, все-таки полетишь со мной в Европу?

– Ни за что. То, как ты путешествуешь, сводит меня с ума. Ты мечешься туда-сюда, меняешь планы каждые пять минут, въезжаешь в один отель и тут же сбегаешь в другой. Ненавижу каждый день паковать вещи.

– А ты не хочешь арендовать на лето дом в Хэмптонсе? – спросила Валери.

– Это дорого, – кисло ответила Винни. – У меня нет таких денег.

Валери со значением посмотрела на нее. Конечно, она знала, что это не так. Винни вечно притворялась бедной.

– Может, ты просто боишься тратить деньги, – заявила миссис Лоутон, и Винни улыбнулась.

– Да, ты права, – призналась она. – Пенни снимает дом на острове Мартас-Винъярд[14] на все лето. Она сказала, что я могу приезжать по выходным, если только не буду ругать детей.

– А ты можешь этого не делать? – с сомнением спросила Валери.

– Наверное, нет, – честно ответила Винни. Внуки сводили ее с ума, и она вечно критиковала дочь за ее методы воспитания. – Они очень грубые, плохо себя ведут и шумят. А Пенни им все разрешает.

– Но они еще дети и в целом очень даже неплохие. В моей студии они никогда не шалят. – Валери любила отпрысков Пенни больше, чем их бабушка.

– Ты с ними лучше управляешься. Я могу поиграть с внуками в карты, но в общем они меня раздражают. Я вечно переживаю, что дети что-нибудь разольют или сломают. В итоге так и получается.

– Если они и намусорят, то можно ведь убрать. Кстати, почему бы тебе не остановиться в отеле неподалеку? – предложила Валери.

Но Винни не хотела решать проблемы. Похоже, она их просто обожала.

– Не хочу тратить деньги на гостиницу, – заявила Винни.

– Ну ты же не можешь просидеть в городской квартире все лето, – сказала Валери.

Но для Винни, судя по ее лицу, это был не аргумент.

– Почему не могу?

– Потому что умрешь от тоски. Нужно ездить в новые места, находить себе дело.

– Я не такая, как ты. Мне хорошо одной дома.

Мать Винни была такой же. Но Валери подобная жизнь казалась мрачной и бессмысленной. Она хотела выходить, встречать интересных людей и с нетерпением ждала завтрашнего дня, когда полетит в Европу.

– Я буду скучать по тебе, – напоследок проговорила Винни. – Звони мне.