Наследие богов, или рождественские приключения О'Коннеллов (СИ)

— Они же дали слово. Мои родители — честные люди, да и Ардет Бей тоже не нарушает данных обещаний! — возмущённо воскликнул Алекс.

— Ах, мой юный друг, в чём-то ты ещё совсем ребёнок!..

Анк-су-намун, следившая за разговором, в то же время размышляла над тем, над чем хоть раз в своей жизни рассуждала каждая женщина. О материнстве. Вид Алекса О’Коннелла, которого она помнила ещё светловолосым шустрым восьмилетним пронырой, заставил египтянку задуматься о том, что у неё вряд ли когда будут свои дети. И вряд ли могли быть.

Для фараона она была лишь наложницей, которая была призвана услаждать его взор и удовлетворять желания плоти правителя. Её беременность, случись таковая, ни для кого не была бы желанной: от ребёнка, которого она бы, скорее всего, и не увидела ни разу, наверняка бы избавились. И Сети приказал бы всем подданным забыть о нём и никогда не упоминать этого случая. А сама Анк-су-намун, столько вытерпевшая для появления на свет новой жизни, снова стала бы лишь объектом для фараоновых утех, да и то, если бы к тому времени он не заменил бы её кем-нибудь другим.

А об их совместном потомстве с Имхотепом она даже никогда и не задумывалась — было просто не до того. Но если бы в прошлый раз всё сложилось для них удачно, захотел бы он детей? Да и сама она, подруга правителя мира, стала бы тратить силы и время на рождение и воспитание нового человеческого существа? Наверно, нет.

Пожалуй, она, Анк-су-намун, не рождена, чтобы испытать радость материнства. И этот по-прежнему светловолосый, но теперь уже не мальчик, а юноша служит ей живым примером. Когда-то она на его глазах преспокойно всадила нож в тело его матери, даже не задумавшись, как такой поступок выглядит в глазах ребёнка. Как он к ней относится? Если бы Нефертити, то есть, Эвелин, умерла, наверняка бы он её ненавидел, но при живой матери всё не так очевидно…

— Эй, вы меня слышите? — голос Алекса вывел женщину из оцепенения. Она вздрогнула и посмотрела на него с недоумением.

— Что?

— Я спросил, не хотите ли вы галету? Вот! — в протянутой руке юноша держал вскрытый пакетик с печеньем, который обнаружил у себя в кармане. Это была часть сухпайка, которым с ними поделились Чейз и его люди. Алекс припас одну пачку на всякий случай, да так про неё и забыл.

— Что это такое? — египтянка с недоверием поглядела на упаковку.

— Еда. Я подумал, вы проголодались. Это, конечно, не полноценный обед, но другого ничего нет. Я предложил вашему другу, — мальчик посмотрел в сторону Имхотепа, — но он отказался.

— Я не хочу есть, — Анк-су-намун произнесла это нейтральным тоном. На самом деле, ей хотелось попробовать, даже просто из любопытства, но женщина решила не пытаться заводить какие-то отношения ни с кем из О’Коннеллов.

В конечном счёте, кто они ей: уже не враги, но и не друзья. Видимо, её судьба быть с Имхотепом, как бы он в дальнейшем не поступил. Тем более, если он увидит, что она проявляет интерес к мальчишке и его родителям, то это может вызвать у него подозрения, и тогда поведение жреца станет вообще непредсказуемым.

С другой стороны, до конца колебания побороть Анк-су-намун так и не сумела. Где-то в глубине души ей хотелось предупредить их о том, что Имхотеп может сыграть нечестно. Но тогда ей точно придётся брать свою судьбу в свои собственные руки. Она может остаться в этом новом и таком неясном для неё мире совершенно одна. Сможет ли тогда Анк-су-намун разобраться, что делать дальше?

Юный О’Коннелл хотел ещё что-то сказать, но от дальнейших препирательств египтянку спасла Эвелин.

— Алекс! — позвала она, стоя около капитанской рубки.

Её сын обернулся, затем снова повернул голову к Анк-су-намун, пожал плечами и пошёл к Иви. Едва парень отошёл на несколько шагов, египтянка посмотрела на Имхотепа, который мрачно улыбаясь, разглядывал её саму. Видимо, он остался удовлетворён тем, что она не стала общаться с Алексом.

— Хочешь галету, мам?

— Алекс, тебе не стоит одному находиться в обществе Имхотепа и его подруги, — тихо произнесла Эвелин, ведя сына назад на корму.

— Я был не один: Ардет Бей всё видел сквозь стекло рубки. Да и к тому же, мы ведь теперь не враги. Так почему я не могу общаться с ними? Мне кажется, мы должны попытаться помочь им адаптироваться в нашем времени…

— Алекс, ты прямо как маленький! Разве ты не понимаешь, что за люди Имхотеп и Анк-су-намун? Не помнишь, на что они могут пойти? — Иви слегка опустилась так, что их лица теперь оказались на одном уровне. При этом она продолжала держать сына за плечо.

— Я не маленький! — вспылил он и, вырвавшись, быстрым шагом направился мимо спящего отца в конец палубы, где были уложены в бухты несколько толстых канатов. Алекс уселся, прислонившись к одной из них, и стал смотреть на воду, гладь которой рябила после прохождения судна.