Наследие дракона

Раздался взрыв. Иоши поднял голову – в небе распустился жёлтый цветок. Началось. Он перевёл взгляд на Киоко. Она любовалась огнями, и её лицо оживилось: губы тронула лёгкая улыбка, а глаза искрились от удовольствия. Пока Киоко любовалась фейерверками – он любовался ею, запоминая каждый изгиб улыбающихся губ, жадно ловя каждое движение на её лице, каждый вздох удивления и каждый миг искреннего восхищения, которые она забывала прятать.

Иоши так погрузился в созерцание, что даже не заметил, как подошёл отец. Стоило огромных усилий не вздрогнуть от неожиданности, когда он услышал:

– Идём. – Голос отца уверенно прорезался сквозь грохот фейерверков.

– Уже? – Иоши пытался перекричать взрывы, но ему это удавалось с трудом. – Но ещё ведь не конец, – он указал вверх.

Отец только кивнул в сторону Светлого павильона и направился туда. Иоши покосился на кусты у входа в павильон, где оставил свою катану, и вздохнул. Как он мог забыть, что до собрания ему нужно было вернуть меч домой… А теперь придётся бросить его здесь без присмотра.

– Иоши, – отец уже скрылся за поворотом, и он был не намерен ждать. Иоши бросил последний взгляд на куст и, убедившись, что меч не виден, отправился следом.

В Светлом павильоне было темно и тихо. В свете уличного фонаря Иоши разглядел тётины[11], стоявшие по углам, и зажёг их, пока отец молча ждал.

– Мы выдвигаемся на рассвете, – заговорил сёгун, когда Иоши сел напротив него.

– Разве нам не стоит дождаться остальных самураев?

– Я хочу оставить тебе указания до того, как все придут.

– Указания? Но я полагал…

– Что сможешь присоединиться к отряду? Мы это обсуждали, Иоши.

– Я знаю, но с тех пор ты не дал мне возможности испытать себя снова, – Иоши приложил все усилия, чтобы сохранять спокойствие, но одна мысль о том, что ему придётся охранять дворец, пока отряд сёгуна будет искать Кусанаги и его похитителя, приводила в отчаяние.

– Я уверен, что ты ещё сумеешь себя проявить. Но сейчас мне нужно, чтобы ты остался во дворце.

– Нужно?

– Я думаю, в краже замешаны ёкаи. Если так – вряд ли они остановятся на Кусанаги. Это бесценная реликвия, но чудовищам не нужны деньги, им нужна месть.

От этих слов Иоши стало не по себе. Тени плясали на лице сёгуна, придавая ему всё более зловещий вид.

– Месть за что? Они ведь живут на острове наравне с людьми.

– Ты забываешь, что они жестоки по самой своей сути. Разве нужна им причина нас ненавидеть? Нет. Война была давно. Так давно, что о ней никто и не вспоминает. Но если ёкаи тоже забыли, если они хотят и дальше жить в мире – зачем им красть единственное оружие, которое способно уничтожить их души?

– Они собираются напасть…

– Именно, – отец улыбнулся, и его лицо стало ещё более жутким. – Ты останешься охранять принцессу, нельзя допустить, чтобы с ней что-то случилось.

– Но почему я? Недостаточно хорош, чтобы быть в отряде, но при этом ты доверишь мне охрану Киоко-химэ?

Улыбка сёгуна померкла.

– Я не знаю, кому могу доверять. Кто-то в сговоре с ёкаями, кто-то из охраны дворца, иначе как ещё грабители могли попасть внутрь? Ты единственный, в ком у меня нет сомнений.

– И ты уверен, что я справлюсь?

Иоши снова ощутил внутри укол ненависти к себе. Ему предлагают быть рядом с Киоко-химэ каждое мгновение, предлагают невозможное, открывают доступ к запретному, а он зачем-то задаёт глупые вопросы.

– Это большая ответственность, – кивнул отец, – но посильная для тебя. К тому же все отряды Южной области берутся за дело. Мы прочешем каждую провинцию, каждый город и каждую деревню, дом каждого ёкая, если понадобится, и сделаем всё, чтобы отыскать врагов и не позволить им войти во дворец.

Двери открылись, на пороге появился император. Иоши встал, чтобы поклониться, а поднимая голову, замер. За Первейшим стояла Киоко-химэ.

* * *

– Первейший, позвольте спросить, что юная Киоко-химэ делает на нашем собрании? Разве принцессе здесь место? – от пристального взгляда сёгуна Киоко было не по себе. Сам Светлый павильон, в котором она оказалась впервые, словно отвергал всё прекрасное: почти пустое длинное помещение, украшенное несколькими фонариками, выглядело мрачным и неприветливым по сравнению с другими павильонами. Самураи, вошедшие следом за Киоко и императором, сидели прямо на татами. Никаких подушек и даже стола не было. Отец сел напротив сёгуна, Киоко опустилась рядом и заметила, насколько уместно Мэзэхиро-доно смотрится в этом павильоне, и от этого ей ещё больше хотелось поскорее отсюда уйти.

– Мэзэхиро, то, что мы будем обсуждать, касается моей дочери в первую очередь. Если помнишь – именно перед её свадьбой похитили меч.

– Как и перед свадьбой моего сына.

– И он тоже здесь.

Иоши, неподвижно стоявший всё это время, словно опомнился, снова поклонился и сел рядом с отцом.

– Я готов выслушать твой доклад, – сообщил император.