Наследие дракона

И он накрыл её губы своими. Он мечтал об этом поцелуе так долго, что, когда коснулся её мягких горячих губ, всё тело откликнулось, словно на глоток свежей воды в засуху. Он касался нежно, а ему хотелось со всей силой прижать её к себе. Он целовал осторожно, а ему хотелось кусать от страсти, наполняющей тело. Даже сейчас он пытался остаться почтительным к принцессе и всё ещё не верил, что она в самом деле его.

Она сама притянула его ближе, стала целовать требовательнее, запустила пальцы в его волосы и прижала к себе. Тогда Иоши понял, что не имеет значения, принадлежит она ему или нет, важно только то, что он принадлежит ей. И это – навсегда.

Мягко отстранившись, Иоши взглянул в её глаза – море, над которым сейчас клубился туман.

– Я люблю вас, Киоко-химэ, – и снова поцеловал.

Щека намокла. Теперь он знал, что бывает, если после долгих запретов разрешить себе почувствовать счастье.

* * *

– Он меня выдаст… – Хотэку ходил взад-вперёд и не мог успокоиться. Кимоно так и болталось у него в руках.

Норико наблюдала за этим уже полкоку и порядком устала, но повторяла как мантру одно и то же:

– Не выдаст, Киоко об этом позаботится.

– Нет, он всё равно выдаст.

– Хотэку, перестань суетиться. Меня уже подташнивает от твоего мельтешения. Он тебя не выдаст. Киоко его госпожа, она просто прикажет ему молчать, если понадобится.

Хотэку остановился и посмотрел на Норико как на не совсем разумное существо.

– Правда? Прикажет? А потом ему что-нибудь прикажет сёгун, и Иоши обязательно расскажет всё отцу. Он и так меня ненавидит, ему даже повода не нужно.

– Да с чего ты взял, что он тебя ненавидит?

– Так всегда было. Что он, что сёгун. Честно говоря, я не знаю, почему Мэзэхиро-сама вообще взял меня к себе в отряд. До обучения Киоко-химэ он даже в походах не давал мне важных поручений. И Иоши такой же. Только сёгун не проявляет вражды открыто, а его сын всегда смотрит на меня с презрением. Мне не жить, мне не жить…

– Пожалуйста, только не начинай опять, – взмолилась Норико, но Хотэку снова начал кружить по додзё. – Это раздражает.

– Конечно, ведь сэппуку грозит не тебе. Хотя мне вряд ли позволят умереть достойно. Слишком роскошная смерть для ёкая. И слишком лёгкая.

Норико не понимала, почему всё ещё слушает его и не уходит за принцессой. Ей было отчего-то жаль Хотэку, хотя единственной, к кому она питала симпатию за всю свою жизнь, была Киоко, а к ёкаю она не испытывала и четверти той приязни.

– Может, мне убить его? – он замер и посмотрел в потолок, будто в поисках ответа.

– Любопытный выход. Но ты не сможешь.

– Не смогу, – согласился Хотэку и снова зашагал по додзё. – Но сёгун ненавидит ёкаев. Ты ведь знаешь. Наверняка сын его такой же. Я не вижу ни единой возможности выжить в этих обстоятельствах. Разве что сбежать и вернуться в Ши.

– Вернуться? Так ты из Ши?

Хотэку бросил на неё мимолётный затравленный взгляд и оставил вопрос без ответа. Но эта простая оговорка заставила Норико задуматься: значит, когда-то маленький мальчик ушёл из леса, чтобы поселиться среди людей. Сбежал из дома, как она. И скрывался здесь, как она. На мгновение Норико представила, что это ей угрожает опасность быть разоблачённой перед сёгуном, и вздрогнула. Это действительно страшно. Настолько, что ей – даже ей! – потребовалось бы утешение.

Норико вздохнула и решила сделать то, чего не делала никогда, – утешить кого-то, кроме Киоко. И сделала для этого то, чего не делала очень давно, – вспомнила о ки, когда-то украденной вместе с жизнью у девушки, совсем непохожей на тех, что живут в Шинджу.

Она перевоплотилась. Ветер из раскрытых окон тут же охладил голое тело. Ужас, как они вообще живут без шерсти? Норико поёжилась, но взяла себя в лапы, которые теперь стали руками, хотя когти она предпочла сохранить. Посмотрела на свою почти чёрную кожу, коснулась жёстких кудрявых волос, из которых торчали кошачьи уши – слух она тоже терять не хотела, – и попробовала сделать шаг. Прекрасно, она ещё помнит, как ходить на двух ногах.

Хотэку не видел её. Он упорно мерил шагами додзё и смотрел в пол, как будто татами мог спасти его от беды, если уделить ему достаточно внимания.

Норико тихо подошла и обняла его со спины, заставляя остановиться. Он вздрогнул и обернулся. В его глазах застыло непонимание.

– Всё ещё я, – успокоила Норико. – Подумала, что тебе не помешают объятия. – Она раскрыла руки в приглашающем жесте, позволяя ему самому сделать выбор.

– Норико, ты…

– Что? Я ведь бакэнэко, я могу становиться человеком. Чего ты так удивляешься?

– Нет, ты… совсем без одежды, – он смущённо потупился. Она засмеялась. Ну, он хотя бы о смерти теперь не думает.

– Так тебя обнимать или нет?

– Погоди, – он расправил своё кимоно, которое так и не надел, осторожно набросил его на плечи Норико и запахнул, что вызвало у неё новую улыбку. – Вот сейчас можно, – и сам обнял её, прижав руки к телу.

– Разве… кхм, – Норико попыталась поднять лицо повыше, чтобы дышать и говорить, – разве не я должна тебя обнимать для утешения?

– Глупости.