Наследие дракона

– Как вы их прячете? Они ведь такие большие… – Киоко снимала хаори и говорила, чтобы развеять неловкость молчания и отвлечься от того, насколько непристойно и ужасно то, что она делает.

Хотэку не ответил, только молча сложил крылья, и они послушно легли вдоль спины, плотно обнимая тело. Надеть кимоно – и ничего не видно.

– Поразительно, – только и сказала принцесса, снимая свою одежду. Придерживая одной рукой ткань у груди, она начала перевоплощение и почувствовала, как её лопатки удлиняются. Как же это тяжело! Киоко смахнула упавшие на лицо чёрные пряди и, только когда убедилась, что выглядит как Хотэку, отложила одежду в сторону.

– Должно быть, с ними трудно управляться, – сказала она. Из груди шёл голос Хотэку, мягкий, певучий, приятный. Киоко бросила взгляд через плечо и осмотрела выглядывающее крыло. Попыталась поднять его, но ничего не вышло. Она посмотрела на ёкая.

– Я с ними родился. Тяжелее скрываться и обходиться без них, а летать мне в радость.

– Конечно… – Киоко стало не по себе. Это ведь из-за людей ему приходится скрываться. Война закончилась тысячу лет назад, а ёкаев так и не приняли. И кто знает, примут ли когда-нибудь.

– Получается поднять? – спросил он, вновь расправляя свои крылья.

Киоко повела лопатками, но не поняла, какие именно мышцы должны работать. Каждое крыло было невероятно тяжёлым и казалось просто неподъёмным.

– Не понимаю, как они действуют… – призналась Киоко. – Там как будто совершенно другая спина.

– Она и есть другая, моя, – послышался смешок. – Как я и говорил, придётся изучать на ощупь.

Киоко вздохнула и подошла ближе. В чужом теле это было проще, так что она коснулась пальцами спины между крыльями, пытаясь понять, что именно там напрягается.

– Не здесь. Над крылом и немного сбоку. Там есть мышца, которая переходит в само крыло.

Киоко провела пальцами выше и нащупала то, о чём он говорил. Когда Хотэку расправил крылья ещё больше – мышца напряглась, закаменела. Когда опустил – расслабилась.

Она завела руку назад и коснулась спины над собственными крыльями. Напрягла и почувствовала, как лопатки зашевелились совершенно неестественным для человека образом, расправляя массивный вырост за спиной. Это оказалось не так трудно, вероятно, потому что с крыльями она переняла у Хотэку и крепкие мышцы. Но Киоко уже представляла, насколько истощится её собственное тело после этого занятия. Всё-таки свою выносливость и силу тоже стоит развивать…

– Кажется, получается… – проговорила она.

В додзё ворвалась Норико и на мгновение застыла.

– А кто из вас… – а потом принюхалась. – Ты и пахнешь как он! Кто из вас Киоко?

– Норико, что-то случилось? – Киоко перевоплотилась. Спина непривычно ныла.

Норико подбежала к ней и тихо прошипела:

– Одевайся, у вас гости, – потом повернулась к Хотэку. – Ты тоже.

Киоко спохватилась, что стоит в одних хакама, и быстро набросила кимоно. Хотэку, как и обещал, не поворачивался, пока она не окликнула его. Но он успел только поднять кимоно с татами, а Киоко так и осталась с поясом в руках, когда в додзё вошёл Иоши.

– Киоко-химэ, после занятия… – он застыл, не договорив.

* * *

То, что он увидел, не было похоже на обучение. То, что он увидел, он предпочёл бы не видеть. Растрёпанные волосы Киоко, она в наспех надетом – или не до конца снятом, кто скажет наверняка? – кимоно, Хотэку, на котором только хакама. А он-то думал, что испугал её тогда, едва коснувшись. Как же глупо, как глупо…

Она молчала. Такая потерянная, какой он никогда её не видел. В иных обстоятельствах Иоши даже посочувствовал бы ей.

Он прочистил горло и повторил:

– Киоко-химэ, после занятия и ужина я проведу вас в Светлый павильон. Отец возвращается и распорядился собрать всех, включая вас, к его приезду, – не дожидаясь ответа, Иоши вышел. Он пытался выбросить из головы Киоко, пытался не вспоминать Хотэку, но их лица – лица тех, кому есть что скрывать, тех, кого не должны были видеть, – намертво въелись в сознание.

Иоши шёл, хотя знал, что должен оставаться неподалеку от додзё, чтобы исполнять приказ и быть рядом с принцессой. Но он не мог остановиться, ноги сами несли его, будто расстояние могло притупить боль. Глупость, конечно. Сердце оставалось с ним и ныло, терзаемое предательством. Конечно, Киоко ему ничего не обещала, но всё же они были помолвлены, у них были… если не чувства, то хотя бы обязательства. Он бы смирился с тем, что она его не любит. Он бы смог с этим жить. Но смириться с тем, что она любит кого-то другого, что она, как его мать, будет уходить из дома, чтобы быть счастливой где-то ещё… К этому он готов не был.

Ему послышалось, что позади кто-то кого-то окликает, но он не обратил на это внимания, углубляясь в сад Божественных источников, сад покоя, красоты, тишины. Сейчас он придёт к озеру и выдохнет. Боль отступит. Хотя бы на время она станет не такой острой, позволит о себе ненадолго забыть.

– Иоши-сан! – Всё-таки окликали его. – Иоши!