Наследие Ирана

Манихейство оказало влияние на многие религиозные течения, но наиболее сильно оно сказалось в социальном движении конца V в., возглавлявшемся Маздаком. Это движение привлекло внимание многих исследователей 12. Настороженное отношение царя к знати и ее могуществу сыграло важную роль в той поддержке, которую Маздак получил от Кавада. Маздакиты проповедовали идеи равенства и призывали к разделу имущества, включая жен и наложниц. Эти призывы нашли отклик у бедняков, и восстание стало массовым, но в сообщениях источников об этих событиях много неясностей и противоречий. Маздакитов ожидала та же участь, что и манихеев, разгромленных Картиром и царем Варахраном. Преследования и массовое истребление маздакитов начались около 528 г., в конце второго правления Кавада. Главным инициатором расправы был наследный принц Хосров Аноширван. Казнь руководителей движения не означала конца маздакизма как учения, но заставила уйти его приверженцев в подполье. Преследования продолжались, и с этого времени любого социального или религиозного реформатора его противники обычно обличали как маздакита.

Так было и в исламское время, когда многие выступления иранских народов против халифата или владычества арабов считались маздакитскими движениями. Движение Маздака нашло отражение и в таком сравнительно позднем сочинении, как «Сиасат-наме» Низам ал-Мулка.

Уже с самого начала сасанидской эпохи мы оказываемся в совершенно новом религиозном мире. Культы древнемесопотамских богов ушли в небытие, на их месте оказались — рядом с христианством, иудаизмом и зороастризмом — новые гностические и ритуалистские секты. Широкое распространение получили также мистические верования и обряды, и для большинства греческих и римских авторов персы были главными знатоками магии. Для античных писателей зороастризм был символом таинственных восточных культов. Деятельность Картира и его последователей, которые заложили основы зороастрийской ортодоксальности, противостоявшей мистицизму и почитанию демонов, во многом схожа с тем, что совершили христианские ортодоксы в империи кесарей.

Представление о божественном откровении и о записи этого откровения в книгах носилось в воздухе, а христиане были, конечно, самыми активными проповедниками идеи «Священного Писания». Не исключено, что именно по примеру христианства зороастрийская церковь свела воедино и канонизировала тексты Авесты. Зороастрийское предание гласит, что разрозненные отрывки Авесты были собраны и, видимо, записаны первый раз во времена Аршакидов, а затем еще раз при Шапуре I. Раннесасанидская письменная Авеста, если она действительно существовала, служила лишь для напоминания — в жреческой практике тексты Авесты заучивали наизусть, как это обычно для Востока. Когда в начале V в. был изобретен армянский алфавит, он предназначался в первую очередь для распространения христианской религии. Некоторые полагают, что и авестийский алфавит был введен примерно в это же время, возможно как предшественник или, напротив, как подражание армянскому алфавиту, хотя по своей фонетической законченности авестийский алфавит больше напоминает индийское письмо деванагари.

Создание авестийского алфавита диктовалось исключительно нуждами религии, и этот алфавит, насколько известно, употреблялся только для записи зороастрийских религиозных текстов. Можно только пожалеть, что он не пришел на смену несовершеннному пехлевийскому письму, которое очень плохо передавало фонетический состав среднеперсидского языка. Необходимо иметь в виду, что мы не знаем не только древних рукописей Авесты, но и таких, которые были бы старше XIII или XIV века. Тем не менее о существовании письменной Авесты в сасанидское время (несмотря на преобладающую роль устной традиции) можно говорить сейчас достаточно уверенно.