Наследие Кагана

— А ты не так глуп, как мне казалось, видимо мое влияние пересилило твою дурную кровь.

Слова Севары как всегда больно ударили в мое уязвимое место, мне даже показалось, что «дурная кровь» она сказала с пренебрежением, и я задумался, а любит ли меня эта не родная мне по крови женщина? Судя по ее поступкам, она любит только власть, которая должна мне достаться.

— Ваше высокородие, вы приглашали нас? — Спросил спокойно Камран.

— Вы знаете, что темсущи прямо сейчас, скорее всего, сносят наши ворота?

— Да и мы как семьи старейший уже приказали вывозить наши ценности за приделы столицы. — Проговорил Саад.

— А как же люди? — Поинтересовался я.

— Люди позаботятся о себе сами, нам нужно позаботиться о записях, казне и продуктах и, конечно о вас, юный наследник.

— Почему вы начали все вывозить прежде, чем посоветоваться со мной! — Возмутился я.

— Потому что вы не Каган, а просто мальчишка… Не смышленый юнец, и семьи старейшин могут принимать решения без вашего одобрения. — Проговорил Ленар, а остальные в пол голоса согласились.

— Я принимаю наследие отца прямо сейчас! — Вскрикнул я — И вам придется со мной считаться!

— Вы выбрали не самое лучшее время, тем более нет представителя пятой старейшей семьи… — Все никак не унимался этот толстопузый пройдоха Ленар.

— Значит, будите смотреть за пятерых.

— Ваше высокородие, вы приглашали меня? — Волхв вошел в главную палату, и приблизился к священному камню.

— Обряд «голубого бурление» проведем прямо сейчас! — Приказным тоном сообщил я.

Волхв склонил почтенно голову.

— Как прикажите Ваше высокородие.

Обряд «голубого бурления» был не сложный Волхв молил Богов, а наследник должен был пролить капли своей крови в круг, что образовывал венец Кагана. Когда кровь вскипала и пенилась Волхв должен был поднять венец с камня, а наследник пасть на колени перед камнем, и со словами, которые знал только Волхв и проговаривал их шепотом, чтобы они слышны были только Богам одевал венец Кагана на голову наследника. В завершении обряда наследник должен сжать руку, где был порез и кровавыми пальцами сделать молитвенный знак «мысли и слова принадлежат Богам» и проговорить «мысли мои и слова отныне вершат судьбу моего народа, пусть они будут светлыми как Богиня Анул, но если мой народ познает горесть, пусть гнев мой, направленный на виновников, будет такой же обжигающий, как солнце, принадлежащее нашему Богу Целосу. Кровавые пальцы должны оставить след на лбу наследника, так же как и тыльная сторона ладони, это знак того, что слова свои он закрепляет кровью, и если клятва будет нарушена, Боги обескровят такого Кагана, и тело его будет гнить в земле.

Старейшины стали полукругом около камня, я достал клинок из своего сапога и подошел к камню, Волхв ждал, когда сможет начать обряд. Мать шагнула ко мне и крепко обняла меня за плечи, ее родной запах так любимый мне с детства ударил в нос, пряные нотки мяты в сочетании с нежным запахам жасмина. Так пахла моя мама, точнее женщина, которую я всегда считал матерью, этот запах позволил на долю секунды вернуться в мое теплое и такое беззаботное детство, полное выдуманных приключение и глупых мечтаний. После объятий она взяла меня за руки, и из ее ладони в мою проскользнул маленький нужный мне бутылек. Странно было то, что мать не желала отдавать мне кровь отца до самого обряда, и мне было дико интересно в чем же причина ее волнения? Возможно, она попросту мне не доверяла или же боялась, что с кровью в моих изредка неуклюжих руках может произойти не поправимое.

— Пора принять свое истинное наследие сын мой. — Проговорила Севара, улыбаясь, и мне казалось, только я из всех присутствующих заметил усмешку в ее словах.

Севара встала рядом со старейшинами, Волхв затянул молитву, а я сделал вид, что порезал руку. На самом деле же лишь пролил густую кровь своего отца на свою ладонь из пузырька Севары. Когда я закрыл подрагивающую ладонь с кровью, ко мне подошла Севара и взяла из моей руки клинок вместе с пузырьком, она отошла назад и встала позади меня.

— Да прольется кровь истинного Кагана, да убедит она нас голубым бурлением в истинности своей. — После этих слов Волхв слегка качнул головой, давая мне понять, что пора пролить кровь. Я поднес сжатую ладно с кровью и сильно ее сжав одна маленькая капля крови упала в центр, и маленькой дражайшей каплей застыла на камне. Среди старейшин послышались удивленные возгласы, Севару я не видел, но слышал за спиной ее напряженное подрагивающее от страха дыхание. Волхв оставался совершенно спокойным.

— Ваше высокородие видимо не достаточно крови, — Он шагну к Севаре и взял у нее клинок, — позвольте сделать надрез глубже, чтобы крови стало больше. — Проговорил Волхв и потянул свою руку к моей не порезанной на кровавой руке. Я растерялся, вдруг Боги дают мне понять, что их обмануть не возможно.

— Реж другую руку, — сдерживая дрожь в голосе, сказал я. Я знал, что бурление не произойдет из-за того, что я не послушал отца, правда сама открылась чужим глазам.