Наследие Кагана

Рабах был главный казначей Альбиониума, все драгоценности, что имели наши земли находились под личным его счетом, все траты и отчеканенные монеты он записывал в специальную книгу счета.

Саад был в своем роде лекарь. Он мог сам лечить больных, но в основном был вовлечен в процесс подготовки будущих лекарей, он записывал свои открытия лекарственных трав, изучал строение людей и даже животных. Именно его предок Герей открыл обучающие терема для лекарей во многих крупных поселениях Альбиониума. Саад, как наследник, был ответственен и за обучающие избы.

Не смотря на то, что каждый имел свою область ответственности, благодаря их пытливым умам на совете старейшин решались многие значимые вопросы.

— На нас надвигается войско темсущи, наши дозорные увидели их у лесного массива.

— Нужно выдвинуться им навстречу и не позволить им приблизится к нашим землям. — Сказал я неуверенным голосом, и разозлился сам на себя за свою трусость и мягкость.

— Вы правы ваше высокородие, я уже приказал ратникам готовиться выступать… Когда вы будите готовы? — Проговорил Орхан.

Его слова вызвали во мне еще больше волнения, чем было прежде, но я не мог показать им свой страх и слабость. Приложив все силы, чтобы сохранить видимое спокойствие, я оглядел присутствующих. Севара смотрела на меня с интересом, что для других старейших, то они выглядели весьма спокойными и не заинтересованными, лишь воевода выжидающе смотрел на меня.

— Почему я должен быть готов? — Спросил я, сам не понимая своего вопроса. Но, кажется, что Воевода не просто ожидал от меня такого вопроса, он знал, что я буду спрашивать, почему должен ехать с ратниками.

— Каган всегда был во главе своего войска… Ваших предков, как и вас, будут охранять Боги.

— Но… Но… Я — все мое видимое спокойствие рассыпалось в прах, когда воевода вдруг напомнил мне, что как глава народа я должен быть первым защитником. — Но я еще не принял наследие… Я все еще не Каган, я не успел стать Каганом, понимаете? — От волнения мне не хватало воздуха.

— Значит, вы не встанете во главе ратников? — Все не унимался воевода.

— Значит, так…

— Ваше право, но вы может хотя бы выйти к ним, скажете как будущий Каган несколько напутствующих слов?

— Да, наверное, скажу…

Моя трусость раздражала не только меня самого, но и моего воеводу, я видел в его глазах некую раздраженность моим ответам, мне кажется, если бы я мог заглянуть в его мысли, я услышал бы что-то типа «этот мальчишка трус, как он может стать Каганом», но когда ты наследник, тебе мало кто может или даже хочет говорить правду в лицо.

— Тогда пойдем, чем раньше выступим, тем дальше их отбросим…

Я кивнул и двинулся за воеводой. Конечно, он был довольно крупный мужчина, с широкими плечами, а одна моя худощавая рука была как половина его руки. Он выглядел бесстрашным, и широкий шрам на его щеке добавлял ему суровости.

Мы вышли с терема и зашагали к главной площади, она была через три терема и две избы от моего жилища.

Воины стояли в ряд, их белесые волосы были закрыты шлемом, с тонкой полосой на носу, тело было скрыто кольчугой, на руках блестели наручи, на ногах поножи, они держали в руках мечи и щиты. Странно, но увидев воинов, точнее их глаза полные уверенности мне стало спокойнее, я вдруг ощутил в себе гордость за наших ратников, в душе все взбушевалось, но не от страха, а от преданности своему народу. Я понял, что темсущи не смогут нас победить. Воевода кивнул мелкому слуге, и тот притянул за поводья к нам коня.

— Ваше высокородие, вам лучше сесть на коня, что бы вас было лучше видно.

Я без лишних слов оседлал коня и аккуратно выехал в самый центр.

— Приветствуем вас, ваше Высокородие! — Вскрикнули ратники одним громким и звонким гулом.

Я приветственно кивнул, подбирая в голове напутствующие слова.

— Вам выпала честь защитить наши земли от темсущи, темных детей подлого Бога, к моему глубокому разочарованию я не могу с вами разделить эту честь, так как я еще не вступил в свое наследие. Но я я вышел на центральную площадь, чтобы сказать вам, что я буду молить наших Богов послать вам силы убрать эту гнусь подальше от наших земель. Сегодня вы воюете не только от имени нашего народа, но и от имени наших Богов. Я не чувствую страха, лишь отраду, что нам не придется ступать на те земли, кое они осквернили своим присутствием и жертвами своим Богам, они сами как жертвенный скот идут к нам на убой. Сегодня никто из вас не умрет, ибо Боги этого не допустят.

Послышался гул согласных возгласов. Я почувствовал прилив сил, сейчас мне казалось, что я всемогущий, на волне этой эйфории мне даже хотелось присоединиться к ним.

— Темсущи думают, что мы — серебряные люди хрупкие, но на самом деле мы рождены Богиней луны и как говорят наши предки — мы лунные люди, а значит светлые и крепкие и только наша сила и наш свет изгонят эту тьму с наших земель… Вот вам мои напутствующие слова: Бей безжалостно эту мерзость, посягнувшую на нашу священную землю.