Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

Конайре вошел в дом. Все расселись по местам, и Да Дерга сердечно приветствовал собравшихся. Между тем у входа в дом появилась одинокая женщина в длинном сером плаще, а было это уже после захода солнца. Женщина попросила разрешения войти. Длинными, словно ткацкий навой, были ее голени и черными, словно спинка жука. Волосы с ее лобка спускались до колен, а губы свисали на одну половину лица. Она прислонилась ко входу, и бросила на короля и его воинов дурной взгляд, и предсказала, что из Дома не спасется никто, разве только унесет его в лапах птица. «Чего ты хочешь?» — сказал Конайре. «Воистину того же, чего хочешь и ты», — сказала женщина. «Лежит на мне гейс, — сказал ей Конайре — после захода солнца не принимать в доме, где я нахожусь, одинокую женщину». Но несмотря на эти слова короля женщина упрекнула его в недостатке гостеприимства. «Вот жестокий ответ, — сказал Конайре. — Впустите ее, хоть и лежит на мне этот гейс». И великий ужас и дурное предчувствие охватили всех присутствующих.

Тем временем грабители под водительством Ингкела и сыновей Донна Десы высадились на берег, и, когда корабли их пристали к земле, Дом Да Дерга так содрогнулся, что оружие упало с крюков. Здесь повествователь в полной мере использует иронию ситуации в ответ на просьбу объяснить причину столь сильного шума, Конайре говорит: «Не могу и помыслить, разве только лопнула твердь или Левиафан, что опоясывает мир, решил разрушить его ударом своего хвоста, или корабль сыновей Донна Десы пристал к берегу. Горе мне, если это не они! Ведь это наши возлюбленные молочные братья. Мил мне этот отряд воинов, и не пристало нам бояться их этой ночью». Во время высадки один из сыновей Донна Десы говорит о короле Конайре: «Не бывало во всем свете короля благороднее. Добрым было его правление. Да не допустит Бог, чтоб был он там этой ночью. Прискорбно, что жизнь его коротка».

Сквозь колеса семнадцати колесниц, стоявших у каждого входа, разбойники могли видеть огонь, зажженный в честь короля (гейс № 4). Ингкел пошел на разведку, вернулся, после чего произошел длинный разговор, в ходе которого он подробно описал устройство покоев в доме и людей, сидящих там. Ирландские сообщники с легкостью идентифицировали каждого по описанию Ингкела и даже пытались удержать Ингкела от штурма дома, мотивируя это силой и доблестью каждого из находящихся внутри. Это детальное перечисление героев и их славных деяний напоминает некий древний ритуал.

Все же разбойники нападают на дом. Трижды они поджигают его, и трижды огонь гаснет. Еще не вооружившись как следует, король Конайре убивает шесть сотен врагов, а потом, взяв в руки оружие, убивает еще столько же. Однако друиды нападавших наслали на Конайре великую жажду и при этом лишили воды все реки и озера Ирландии. Конайре попросил питья у Мак Кехта, и тому пришлось отправиться на поиски воды, потому что вся вода в доме была уже израсходована на тушение огня. Долго не мог Мак Кехт найти воды для короля, пока не оказался наконец у Уаран Гарайд, что в долине Круахана, где вода не успела уйти от него в донный песок. Когда он вернулся к Дому Да Дерга, то увидел двоих мужей, которые рубили голову Конайре. Мак Кехт убил их, а потом вылил вод у в рот Конайре и на его затылок. Тогда отрубленная голова сказала: «Великий муж Мак Кехт! Славный муж Мак Кехт!» И герой устремился вдогонку за врагами. Только девять человек из защитников дома пали в том бою, и только пятерым из нападавших удалось бежать.

Когда Конал Кернах после битвы вернулся в Тайльтиу, отец стал упрекать его за то, что он вернулся живым, тогда как господин его остался лежать мертвый среди поверженных врагов. Конал показал ему свои раны. «Да, эта рука сражалась сегодня, о сын мой», — сказал отец Коналу. «Воистину это так, о старый герой, — сказал Конал, — многим поднесла она смертельный напиток у входа в дом».