Наследие Мортены

Рогнеда металась в панике, Евгения умирала. Всё же было логично в их действиях, только толщина льда оказалась непреодолимым препятствием. Нужно было плыть к берегу до кромки льда и там пытаться зацепиться, имея доступ к кислороду. А теперь… Снова запертая в тёмной клетке, без возможности влиять на свою судьбу. Но радует, что ненадолго. Это украшения каким-то чудом могут храниться тысячелетиями. Человеческое тело так легко поддаётся разрушениям. Княжну эмоционально штормило, словно бушующее море. Штиль смирения и безразличия сменялся волнами разочарования и злости.

«Да как же так⁈ Я единственная выбралась из этого проклятого ритуала! И теперь погибнуть вот так?»

Когда гарнитур уничтожили, у Рогнеды оставалось лишь три ипостаси из дюжины данных при рождении. Курма (черепаха) отдала свою жизнь, чтобы уплотнить кожный покров на спине Евгении и не дать осколкам проникнуть вглубь тела. Рогнеда, молча, оплакивала свою мудрую подругу, которая поддерживала её долгие годы в заточении.

Лати (латимерия) сейчас растворялась в вечности, даруя им шанс на выживание и пытаясь хоть на короткий срок раскрыть Жене жабры. Отец называл Лати самой бесполезной ипостасью для жизни в лесу, но прошли века, тысячелетия, эпохи, и её серебристая девочка благородно пожертвовала собой ради выживания Рогнеды.

Оставалась ещё Ягу (чёрная пантера), но она не давала о себе знать с момента инициации. Остальные ипостаси погибли либо ещё до заточения в гарнитуре, либо за тысячелетия плена, поддерживая существование хозяйки.

Смерть Лати больно резала душу Рогнеды. Нить за нитью обрывалась её связь с далёким прошлым, оставляя впереди неясные очертания будущего и возможной скорой смерти. Да, сейчас ей уже не шестнадцать лет, но жить хотелось не меньше. Даже если эта жизнь будет по-человечески короткой, но она стоит того, чтобы бороться за неё до конца.

Глава 8

Я летела. Непередаваемое чувство лёгкости и свободы! Нет земли, скучных бетонных зданий, чадящих труб заводов и фабрик. Лишь безбрежная синева, глубокая и непостижимая. Сердце то и дело заходилось в восторге! Шум ветра в ушах, мгновение и резкий взлёт ввысь, ещё мгновение и пикирование к самой земле. А там волновалось ещё одно море. Изумрудно-зелёное, полное гомона птиц. Я летела, едва касаясь верхушек деревьев.

Между исполинскими кронами блестела лента полноводной реки, обрываясь грохотом водопада. Капельки водной взвеси формировали радужный мост над обрывом. Я со смехом и диким восторгом влетела в эту иллюзорную арку. Вынырнув из переливов света, мне пришлось резко сбавить темп. За водопадом мерцала радужная пелена, едва различимая в бликах солнечного света.

Я зависла в недоумении. Ведь раньше преграды не было, я точно помню. Откуда она взялась? Пелена гудела и подрагивала от напряжения. Она не была прозрачной, и мне почему-то очень захотелось рассмотреть, что же там за её пределами. Но мне не дали такой возможности. Где-то внизу раздался мощный рык крупной дикой кошки, который мигом заставил меня спикировать к земле. Страха не было, скорее обеспокоенность и досада, что меня снова словили на горячем и будут ругать. Когда-то у меня обязательно получится заглянуть за границы нашего привычного мира, но не сегодня.

* * *

Ночь выдалась беспокойной. Рассвет встречали на охотничьем подворье. Везти Евгению в курорт Хааннаахи не решились. Выходка Баабыра и так обошлась семье в кругленькую сумму. Пришлось изъять записи всех камер, которые зафиксировали оборот.

Погода явно благоволила ирбисам, снова прорвав полотно снежного фронта обильным снегопадом. Оборот и стремительный рывок через город могли иметь гораздо более серьёзные последствия. Но снег засыпал оставленные следы, а редкие ночные прохожие, если и заметили что-то, то не поверили своим глазам.

Евгения за ночь не пришла в себя. Радовало, что хоть дыхание восстановилось.

У Баара ночь выдалась не менее напряжённой. Пришлось сканировать двух нападавших на Евгению. Общее впечатление от этого процесса напоминало копошение в зловонной грязи. Беспорядочный секс по принуждению и без, алкоголь в огромных количествах, лёгкие наркотики, воровство — вот неполный список того, что пришлось просмотреть. Было противно до омерзения. Будто сам становился невольным участником этой грязи и никак не мог повлиять на происходящее.