Наследие проклятой королевы (СИ)

— Блин, — тихо пробурчал Юрий, в то время как старик с улыбкой достал большую корзину, которую поставил на низенькую лавочку, завернул глиняную рыбу в заячью шкурку и положил на дно корзины.

А старик достал длинный и широкий белый пояс, который полагалось надевать на себя под верхнюю одежду, когда незамужние мужчины и мальчики таскали только верёвки либо кожаные ремни поверх курток. Но важно, чтоб украшенные концы пояса свисали из-под куртки. Именно в этот пояс муж пеленал дитя, когда жена разродится. Конечно, не все соблюдают эту традицию в быту, но на праздниках, или когда жена на исходе срока, пояс носился всегда.

Длинный отрез ткани тоже лёг в корзину, а поверх него и амулеты, оберегающие дитя от хворей, а также стерегущие мужскую силу владельца. Конечно, сейчас это просто серебряные и златомедные безделушки (Юрий почему-то называл златомедь латунью), но стоит их возложить на алтарь богинь и богов, как они обретают некую силу.

— Юн спадин, — продолжил торговец и достал небольшой медный нож в красивых ножнах из тёмной кожи. Он показал нож, отчего тот блесну в свете Небесной Пары, а потом вложил его обратно и туго привязал толстыми красными нитями за гарду к особым отверстиям рядом с устьем для ножа. Затем ножны были развёрнуты кончиком вверх, где имелось большое кольцо, а к навершию ножа привязаны два круглых бубенца из бронзы. — Это тоже оберег для мужской силы. Он вешается над брачным ложем.

— Озабоченные, — ухмыльнулся Юрий, но положил оберег в корзину.

— А ещё это.

Торговец достал маленький аккуратный замочек из златомеди.

— Это вешается на пояс избранницы, ежели она обязана отлучиться из дома на долгий срок.

— И помогает от измены? — с улыбкой переспросил

— Нет, конечно, — ухмыльнулся торговец, — но это традиция. Обычно замочками обмениваются перед отлучкой, но второй обязана купить ваша избранница.

— А лампы с Джинном нет?

— С чем?

Юрий улыбнулся, словно вспомнил какую-то забавную вещь и пояснил:

— По старой легенде могущественный волшебник заточил в лампе сильного демона, и тот исполнит три любых желания владельца лампы.

Торговец удивлённо покачал головой, а затем вернулся к своим товарам.

Было много разных домашних безделушек, а покинув лавку, оставили в ней десять дюжин серебра.

— На, понеси, — с ухмылкой протянул Юрий потяжелевшую корзину.

Катарина взяла ношу и чуть не вприпрыжку помчалась в мясной ряд. Там накупили много сыра, колбас, улиток, а Юрий взял себе кальмаров, яиц, оливкового масла и уксуса, сказав, что будет делать салат с «манезом», но что такое «манез» храмовница не знала. Тем приятнее будет узнать.

Далее нужно было посетить храмы Небесной Пары и покровительницы этого города Дамонну-землепашицу. Но снова пришлось пробираться через торговые ряды рынка, слушая на этот раз визг животин и крики спорщиц:

— Ставим, бабоньки!

— Я на Красного Клыка!

— На Галлипосского Петуха!

Крики спорщиц были даже громче зазывал.

— Кто ещё поставит на бойцовых василисков?!

Юрий остановился так быстро, что Катарина, не ожидая такого, дёрнула суженого за руку так, что он вскрикнул от боли, а потом освободился из хватки и начал потирать запястье, морщась и шипя.

Катарина на мгновение поджала губы. Неужели он любитель ставок? Муж-растратчик в доме не нужен.

— Подожди! — произнёс тем временем Юрий. — Василиски, это порода бойцовых петухов?!

— Нет, василиски — это василиски! Змей-дракон с перьями, петушиными ногами и петушиным гребнем! Но они тоже разные бывают! — громко ответила храмовница, старясь перекричать толпу.

— Я сейчас!

Юрий быстро протиснулся и через людей и встал в образованном народом круге. Девушка последовала за ним.

— Дайте пройти! Разойдитесь! Я сейчас в глаз дам! — огрызаясь, прошла она к суженному.

А в кольце развивалось действо: женщины в кожаных фартуках и кожаных же нарукавниках держали поперёк туловища небольших василисков, молча таращившихся друг на друга. У них были длинные хвосты-плети, как у ящериц, но с перьями повдоль, отчего получалось длинное опахало, похожее на лист папоротника, перьями на когтистых лапах-крыльях, и тело, покрытое мягким пухом, как у новорождённых цыплят. Оба окрашены чёрно-белым, как сороки, и только на голове большой хохолок из ярко-красного жёсткого пуха. Жёсткий и длинный пух, только чёрного цвета, покрывал и шею. Жёлтые глаза злобно блестели, а в раскрытой пасти виднелись многочисленные острые зубы.

Ну, рассказывали, что они красные и жёлтые. Сама Катарина часто жалела, что не различает цвета.

На ногах же у василисков имелись загнутые когти-шпоры, но если у петуха они смотрят назад, то у василиска — вперёд и загнуты, как когти у кошки. Сами большие, как дрофа, и такие же тяжёлые, около двух дюжин фунтов.

Всё это время василиски часто дышали, ожидая схватки.

— Ставки сделаны! — прокричала спорщица. Её помощницы быстро разжали руки, отпуская созданий.