Наследник

— Петр, а к нам приезжал по протекции от Ивана Ивановича Шувалова господин Михаил Васильевич Ломоносов. Я оказала ему внимание, это действительно умный русский, — рассказывала за ужином, как провела свой день Екатерина.

— Катэ, мне кажется, что правильнее сказать «русский ученый», — сказал я, немного огорчаясь — Великий Ломоносов приезжал. И вот он выбор пути — армия и Румянцев, или наука и Ломоносов.

Надо будет думать, о чем именно говорить с ученым. Было бы просто отлично направить его ум, но только, чтобы не потерять и иных открытий, в область промышленности. Неплохо, если Ломоносов поможет усовершенствовать процесс производства сахара, или газированной воды. Но, нет… металлы, он же изучал специализированно именно их.

— А еще Чоглакова приняла в мои фрейлины девицу Кошелеву и я не знаю, чья она фрейлина — моя или Чоглаковой. Петр мне так не нравится эта Кошелева, она не отходит от меня, — продолжала рассказывать про свои переживания и заботы Екатерина.

И в какой момент, в той истории, проблемы с назойливыми девицами сменились в голове моей жены на государственные? Казалось, что мир супруги ограничен сейчас формированием нашего с ней «молодного двора», и точно не геополитикой.

* ………* ………*

Берлин. Дворец короля Фридриха Сан-Суси.

5 декабря 1745 г.

Дворец в Сан-Суси еще отделывали, не были готовы все комнаты, много площадей и пристроек перестраивались, но это мало заботило аскетичного короля Фридриха II, который пока только мечтает, чтобы его называли Великим. Король ликовал и все больше верил в свою звезду и персональную защиту Бога.

Фридрих всех перехитрил. Пока австрийцы завязли в боях за Северную Италию, он занял Силезию, часть Богемии практически без серьезного сопротивления. И что это, если не помощь Бога и гений самого короля, так он считал, так ему твердило его окружение, воспитывая нарциссизм Фридриха.

Это он, женоненавистник, словно хмельной пиит, писал оскорбительные вирши про женщин у власти, задевая их и провоцируя. Ну ладно, мадам Помпадур — она фаворитка и понятно, что управляет Францией и Людовиком XV через постель, как свою, так и поставляя молоденьких нимфеток королю. Тут грешки имеются. Елизавета Петровна не замужем и заводит фаворитов, даже не важно, что Алексей Разумовский в качестве «ночного императора» держится очень долго, но и тут можно было подумать о неблагочестивой русской царице. Но как же было обидно Марии Терезии — главной почитательнице идеалов семейной жизни и верности супругов, добропорядочной многодетной матери, когда и ее сравнивают с мадам де Помпадур [король Фридрих действительно писал оскорбительные стишки о «трех бабах» у власти: мадам де Помпадур, австрийскую императрицу Марию Терезию, ну и русскую императрицу].

Австрийская императрица теряла самообладание и требовала, требовала и еще требовала покарать мужеложца. А кем еще является Фридрих, если женщин ненавидит? Но покарать не получалось — пруссак бил австрияка сильно и беспощадно.

— Мой король, я поздравляю Вас с этой дипломатической победой — Силезия отныне прусская земля, — торжественным тоном говорил приближенный Фридриха генерал Манштейн.

— Спасибо, мой верный генерал, — уже традиционно сдержанно, как само собой разумевшееся, принимал похвалу Фридрих. — Но скажи, столь ты верен мне, как я на это рассчитываю?

— Моя жизнь, моя шпага, а если король попросит и честь — все принадлежит королю и Пруссии, — пафосно произнес Манштейн.

Впрочем, почему пафосно? Он так считал и просто озвучивал свою правду, в которую верил.

— Пока что Ваша честь мне не нужна, но содействие кое-какое необходимо, — не позволяя Манштейну продолжить выказывать свое восхищение, ибо у короля разболелась голова, а генерал был громким, Фридрих поспешил продолжить. — Вы являлись сподвижником и адъютантом фельдмаршала Берхарда Христофа Миниха и даже выполнили очень интимное поручение — арестовали регента русского малолетнего императора Эрнста Иоганна Бирона. Так вот, мне нужно, чтобы Вы написали письмо к Миниху с предложением помощи и поддержки.

— Мой король, чем поможет нам разжалованный фельдмаршал, который высаживает репу в далекой Сибири? — задал вопрос Манштейн.