Наследник

– Почему Андрей настроен против меня? Только не говори, что он ревнует. Не поверю.

– Он не настроен против тебя. Тебя здесь все любят. Потому что ты приехала ко мне. А меня весь остров мечтает поскорее женить.

– В том числе и Андрей?

– Ну, он все-таки не островитянин. Мы с ним «полуостровитяне», то есть с полуострова Пелопоннеса.

– Не отшутишься. Скажи, если можешь: Андрей как-то связан с тем, из-за чего мне пришлось наврать тебе про мужа?

Михаил обнял ее за талию:

– Не могу сказать. А ты можешь мне сказать?

– Что?

– Ты останешься здесь или мне идти договариваться с Селиной? У нее есть свободная комната.

– А у тебя нет?

– Весь дом в твоем распоряжении. Выбирай любую комнату.

– Мне бы с видом на море. С душем. И с широкой постелью. Не такой, как у Селины.

– Ну, давай поищем что-нибудь подобное.

И они пошли по его дому заглядывая во все комнаты и целуясь на каждом углу. Спустились и в столярную мастерскую, хотя там не было ни душа, ни постели, зато чудесно пахло стружкой. Из мастерской они заглянули в гараж и отпрянули, потому что там был Андрей. Возясь с «лендровером», он не заметил их из-за поднятого капота, и они выбрались оттуда на цыпочках, бесшумно, как воришки.

Оказавшись, наконец, в самой дальней комнате, они оба уже изнемогали от желания так, что не могли даже говорить. Впрочем, слова были излишни. Нужно было только открытое окно, и только свежий ветерок, шевелящий прозрачную занавеску, обдувающий разгоряченную кожу, приносящий запах моря и теплых скал. И лаская Михаила, она думала о том, как завтра войдет в прозрачные волны вместе с ним, и как они будут валяться на песке и предаваться ничегонеделанию, и будут есть вкусное мясо и пить вкусное вино, набираясь сил для новой ночи, но ведь еще и эта ночь не кончена, она впереди, впереди, впереди…

Глава 15

Окно из черного стало фиолетовым, а потом темно-синим, и Катя поняла, что скоро рассвет. Надо было спать, но ей жалко было тратить на сон драгоценное время. Те бесценные минуты, которые были отведены им для близости.

– Ты был в Югославии?

– Да. Почему ты спросила?

– Не знаю. Я только что оттуда.

Ей было лень говорить самой, но очень хотелось слышать его голос, поэтому она просто откликалась эхом на его слова, чтобы он не умолкал. Пусть говорит что угодно…

– С научной точки зрения… Мы же с тобой ученые, социологи…

– Два голых социолога, – сказала она, водя пальцем по его груди.

– Все, молчу.

– Нет-нет, говори, мне интересно!

– Я хочу говорить только о тебе.

– Обо мне?

– Да… О том, как ты красива. О твоей коже. О твоем голосе. Он меня сводит с ума. Меня все сводит с ума. Все твое. Особенно когда тебя нет рядом. Не знаю, как я вытерпел так долго. Если бы ты не прилетела, я приехал бы сам. Как здорово, что ты оказалась умнее, чем я. Я боялся, ты неправильно истолкуешь мой звонок, в Париже.

– Я все правильно поняла.

Майкл встал и подошел к окну. Небо уже было серым, и в комнате стало светлее. Катя увидела одежду разбросанную по всем углам, и засмеялась:

– Смотри, мои джинсы лежат на твоих.

– Нет, мои сверху, – сказал он, поднимая их с пола. – Или нет? Кать, а ведь у нас одинаковые джинсы. Как их теперь отличать?

– Дурачок. У тебя ремень, а у меня поясок. Постой, зачем ты одеваешься?

– Ты тоже сейчас оденешься. Скоро рассвет. Пока спустимся к морю, как раз солнце покажется. Давай скорее. Ты когда-нибудь купалась на рассвете?

– Да. Но только под душем.

– Не ленись, не ленись! – Он за ногу стянул ее с постели. – Давай-давай, по тревоге. Такое не каждый день бывает.

Кате ужасно не хотелось никуда идти. Но она подумала, что такого и в самом деле больше никогда не будет. «Это наш первый рассвет, – думала она, одеваясь. – И наш последний рассвет…»

Вот и сбылось все, о чем мечталось. И теплое море приняло их, и первые лучи солнца обожгли Катю, и глаза щипало от морской воды, а может, и от слез, кто знает…

Поднимаясь обратно к дому, Кате и Михаилу приходилось поминутно останавливаться, чтобы поздороваться с теми, кто спускался по горной тропе к морю. Мужчины смотрели на Катю приветливо, а вот женщины, те не очень.

Переходя мост, Катя остановилась, поглядела на воду, бегущую между камней, и спросила:

– Ты проводишь меня в монастырь?

– Если тебе так интересно, конечно. Но я хотел сегодня покатать тебя на катере. День будет жарким, выйдем в море, там будет хорошо. Возьмем удочки… – Он замолчал, встал рядом с ней и поглядел вниз. – Что там?

– Ничего. Вода. На воду можно смотреть всю жизнь и не надоест. А кем были твои родители, ты знаешь?

– Видишь ли…

– Можешь не отвечать, если нельзя.

– Нельзя. Но тебе можно. Только это никто не должен знать. Так вот, моя мама была из рода сербского короля Карагеоргия. А отец, он тоже из такой же семьи. Но не сербской. Мама отца, то есть моя бабушка, она была из Румынии. Из румынского царского рода.

– Как интересно, ты румын по отцу?

– Нет. Там все очень сложно, но суть в том, что и по отцу, и по маме я русский почти на сто процентов.

– А как познакомились твои родители?

– Их свели для продолжения рода… Чтобы тот не прервался.

– Какой род? Царский?