Наследник Атлантиды

Нельзя сказать, что он поверил Ярославу сразу и окончательно. Факты, каждому из которых можно было, при желании и некоторой натяжке, найти объяснение по отдельности, будучи сведенными вместе, требовали сломать привычные стереотипы и поверить в любую чертовщину. В другое время это все было бы здорово обсудить с Генкой, но сержант еще не отошел от полученного от Верменича мысленного удара, а потому пребывал в состоянии стойкого скептицизма. В документах он видел исключительно фальсификаты, в рассказе Ярослава — попытку мистификации, а информацию о втором приходе в этот мир атлантов попросту, не мудрствуя лукаво, называл бредом сивой кобылы и отказывался обсуждать эту тему вообще. Оставалось только надеяться, что со временем это пройдет.

С точки зрения самого Буруна, рассказ Верменича, при всей его дикости и неправдоподобности, вполне мог оказаться истиной. Или по крайней мере истиной с точки зрения самого Ярослава. Интерпретация любых событий в немалой степени зависит от того, как подать информацию, как расположить факты и каким образом связать их друг с другом домыслами, гипотезами или предположениями.

На повестке дня стоял один вопрос... ну, если не считать предстоящей беседы с Панариным — что делать дальше. В смысле, помогать Ярославу в его безнадежном деле, или плюнуть на все, спалить материалы дела в пепельнице, посыпать голову образовавшимся пеплом (благо его получится более чем достаточно, дело в пепельнице жечь придется дня три, а то и больше) и готовиться к очередному выговорешнику. Причем помощь Верменичу ничуть не исключала второй вариант.

А с другой стороны... Сергей усмехнулся, в последний раз проводя бритвой по уже гладкому подбородку. С другой стороны, все это может оказаться интересно. Риск? Если Ярослав говорит правду, если его оценка угрозы соответствует действительности, то очень скоро такие мелочи, как потеря порядком наскучившей работы, никого уже волновать не будут. Если все это не более чем бред тихо помешанного мужика, считающего себя волшебником и даже немного инопланетянином, то дело закончится всего лишь скандалом. Ну, в крайнем случае увольнением. Так, учитывая успехи капитана Буруна в розыскном деле, сие событие и так может произойти. Без всякой мистики.

— Будь что будет, — заявил он своему отражению. — Верую, ибо абсурдно.

В коридоре зазвонил телефон.

— Кому это я понадобился в такую рань?

Отражение пожало плечами и недвусмысленно кивнуло в сторону прихожей — мол, трубку возьми, и узнаешь.

— Я еще сплю, — попытался было спорить с отражением Сергей, но зеркало было непоколебимо, а телефон продолжал звонить.

— Да? — буркнул Сергей в трубку, мысленно пообещав себе, что если это кто-то из коллег... то шутнику предстоит расплачиваться за содеянное долго и страшно.

— Сережа?

Голос показался знакомым. Сергей мысленно перебрал в памяти всех женщин, голоса которых он мог бы запомнить. Затем повторил поиск еще раз — с тем же успехом.

— Это Оля... Оля Верменич.

— Ольга Олеговна? — Бурун насторожился. — Что-то случилось?

— Я не знаю, Сережа. Яр ушел три дня назад, но дело не в этом. Он говорил, что это может быть долго. Я... я ведь с ним пошла, Сережа, посмотреть... Знаешь, я там побыла всего минут десять или чуть больше, а когда вернулась — тут около часа прошло.

— Ольга Олеговна, вы можете толком сказать, в чем дело?

В трубке повисла гнетущая тишина. Бурун бросил короткий взгляд на часы. Интересно, встать рано, встать поздно — результат все равно один. Шеф как-то говорил, что нет ничего хуже опоздания на пять минут. Такое опоздание говорит о несобранности и недисциплинированности... а потому лучше уж явиться на работу на час, а то и на два позже — подобную задержку всегда можно объяснить оперативными мероприятиями, встречей с агентом... да мало ли у оперов подходящих к случаю легенд.

— Ольга Олеговна?

— Сережа, я просто боюсь. Признаться, сама не знаю, чего именно. С утра не нахожу себе места... извелась вся, от каждого звука дергаюсь. Вы не могли бы заехать?

Ну, если подумать, поездка к Верменичам ничем не хуже любого другого повода для опозданий. И ничем не убедительнее...

— Хорошо, Ольга Олеговна, я постараюсь. Ждите меня где-то через час, хорошо? Но большую чашку кофе и ваши замечательные пирожки вы мне должны. Договорились?

— Непременно, Сережа, непременно. И спасибо тебе... ничего, что я на «ты»? Приезжай, Сережа, и Гену привози. Пирожков на всех хватит...

Как и ожидалось, Геннадий к перспективе ехать в гости к Верменичам, да еще в такую рань, отнесся без особого восторга, но спорить не стал. Хотя бы потому, что перспектива явиться на ковер к Панарину его прельщала куда меньше. А полковник наверняка устроит допрос с пристрастием не одному только Малдеру, а и его... м-м... Прозвище Скалли к Генке еще не прилипло, и тот, кто попытался бы пустить эту хохму, сильно рисковал... но ведь напрашивается!