Наследник для бандита

— Маш, как ты смотришь на то, чтобы узнать ещё одну важную часть моей жизни, которую пока еще не знаешь? — Миша говорит абсолютно серьезно и специально не встречается со мной глазами, делая вид, что разглядывает противоположный берег.

— Мне уже страшно, — отвечаю искренне.

— Почему? — Он напрягается ещё сильнее.

— Очень боюсь обнаружить в тебе то, что никак не смогу принять. Это знаешь… Будто ты несколько раз подавился виноградной косточкой, а тебе говорили, что их нет. Ты же больше не захочешь рисковать и есть виноград?

— Это значит, я — виноград? — Хмыкает Миша, а уголки его губ ползут вверх. — Так меня ещё не называли.

— Я тебя внимательно слушаю, — специально замедляю шаг, чтобы оказаться с ним лицо к лицу.

— Все просто и сложно, — разводит руками. — Два дня назад прилетели Василиса с Ярославом и его мама. Она больше пятнадцати лет не была в России. Я хочу попросить тебя поужинать с нами сегодня… — кладёт руки на мою талию и вжимает пальцы.

— Ты уверен, — я растеряно качаю головой. — Что нам нужно играть в эту семейственность? Не понятно, как мы с тобой дальше будем общаться.

— Ты мне не простишь никогда этот договор? — горько ухмыляется. — До рождения ребёнка мы обязательно поженимся. Хочу иметь равные с тобой права. И постарайся это как-то принять, переварить… — заканчивает с нажимом.

— Прощу, — мотаю головой, чувствуя близкие слёзы, и начинаю моргать. — Ты тоже прости меня. За то, что не говорила…

— Вот только давай без нервов. — Миша сгребает меня в крепкие объятия. — А то твой Верютин обещал меня, как невменяемого, в психушке закрыть, если ты ещё раз к ним беременная попадёшь.

— Это тебе Руслан сказал? — От удивления у меня округляются глаза, и моментально просыхают слёзы. Я отстраняюсь.

— Он был убедителен, — кивает.

— Человека поместить на лечение можно либо по собственному желанию, — начинаю хихикать, — либо по суду, а это процесс небыстрый. Господи! — Начинаю смеяться в голос. — Я запомню этот день!

— Прямо оборжаться… — недовольно поджимает губы Миша, засовывает руки в карманы и пытается меня обогнуть. — Можешь не идти. Я скажу, что ты устала…

— Я пойду. — Отвечаю ему в спину. — Только знать хочу! — добавляю чуть агрессивнее. — Что случилось в тот день с Валей? Это Тимур?

Миша замирает и медленно разворачивается ко мне лицом.

— Нет, Маш. — Отвечает нехотя. — Там все в тот же день ясно было. Она подписывать отказ от сына не стала. Выкрала к больнице всю наркоту и хотела продать местным торчкам, чтобы забрать сына и уехать. А эти придурки товар забрали, а платить не захотели… Сама она виновата…

— Понятно… — закусываю губу, вспоминая красивую девушку. Разве то, что с ней случилось — это справедливо? — А мальчик теперь как? — заканчиваю шёпотом.

— Пошли покажу.

— В смысле покажу? — переспрашиваю.

— В прямом, — Миша пожимает плечами. — Я предложил Тимуру в качестве примирения вложиться в этот санаторий поровну. В основном корпусе будут обитать спецы психологической адаптации, массажи, ванны, ну все, что обычно нужно. А во втором корпусе смены детей после длительного лечения. Сегодня начали работать спецы, а первая смена заедет, когда ремонт доделают.

Мы сворачиваем с главной аллеи парка на боковую дорожку, огибаем административную пристройку, и нам становится видна большая круглая беседка.

— Близко не подходи, не мешай, — предупреждает Миша, — меня уже раз отругали, — хмыкает. — Сейчас психологи работают с приемными детьми и родителями.

Пол беседки застелен искусственным газонным покрытием. На нем рядками стоят разноцветные кресла-груши. Людей немного. Всего четыре семьи. Две полные — мама, папа и ребёнок. И ещё две парами. Мама — девочка и отец с сыном. Дети увлечённо скармливают различные продукты взрослым, у которых завязаны глаза.

— В чем только польза не пойму, — Миша с сомнением следит за происходящим в беседке.

— Вот смотри, — я с улыбкой наблюдаю, как осмелевшие дети скармливают взрослым лук и хохочат. — Это очень многогранное упражнение. Во-первых учит доверию и ответственности в обе стороны. Во-вторых позволяет «неприятно удивлять» друг друга. А в-третьих — это просто весело. Ну посмотри, им же правда здорово!

Неожиданно мужчина, тот что один с мальчиком, сдёргивает с лица повязку. Я узнаю в нем Тимура. Первой реакцией в панике дёргаюсь и оборачиваюсь на Мишу, ища защиты, но потом вижу, что Зорин ловит своего маленького напарника по упражнению в охапку и пытается в ответ накормить бананом, завалив на кресло.

— Мне это не кажется? — На всякий случай переспрашиваю Бурова.

— Нет. — Миша мотает головой. — Я и сам в шоке, честно говоря, — делает паузу, — Маш…

— Что? — снова на него оборачиваюсь.

— Давай попробуем нормально. Пожалуйста, — добавляет хриплым тоном, — Я купил новый дом. Он твой и ребёнка, и будет им всегда. Если ничего не выйдет, я отпущу, и вы будете в отличных условиях, просто я вернусь в дом отца. Охрана, счета останутся.

— Лично я уже пробую, — смущенно втыкаюсь носом в его широкую грудь и делаю глубокий вдох. — Только не обижай меня больше.

— Я согласен на любые последствия, если накосячу.