Наследник для бандита

Но мне кажется, что я и так уже знаю, куда идти.

Люди в коридорах расступаются, пропуская меня. Видимо, видок у меня и правда ещё тот. Двадцатый, двадцать второй… Двадцать пятый. Пиздец тебе, Руслан Анатольевич…

Открываю двери рывком с ноги.

— О! Я почти заждался. — Вирютин откидывается на спинку кресла и складывает на груди руки. — Спокойнее! А то охрану вызову, и поговорить не успеем, — с издевкой.

— Ах ты!

Его небрежный тон срывает мои и без того хлипкие тормоза. Я подлетаю к Руслану и поднимаю его за грудки над столом. Можно сейчас просто открутить ему голову, одно движение и…

— Где моя женщина? — Ощутимо встряхиваю Вирютина. — Быстро мне этаж, номер палаты и пропуск от дверей. Иначе через пятнадцать минут я устную здесь дичь и беспредел.

— Ты просто больной придурок! — оскаливается на меня Руслан. — Кому ты угрожаешь? Пациентам после операции? Женщинам в положении? Да тебя за это свои же грохнут. А я помочь могу. Пара движений, пара уколов феназепама, и открытое освидетельствование, что ты — психически неуравновешенный. Забудут о тебе через год, а через два ни у кого вопросов не возникнет, как ты кони двинул…

— Сука! — С силой швыряю его обратно в кресло. — Это пока ты на своей территории. — Упираю кулаки в стол. — Только выйдем…

— И у тебя тараканы в гостиницах появятся или вши, — он ядовито ухмыляется, — всякие разные мелкие неприятности накроют. Ты же знаешь, кто я и чья эта клиника. — Зло цедит сквозь зубы. — Что неприятно? — Срываясь на эмоции, он сметает со стола документы и подставку с канцелярией в стену. — Неприятно, когда на тебя находится сила Буров?

— Блять… — луплю стол и стекаю на ближайший стул.

— Вот я просто понять хочу… — Руслан подкатывается на стуле ко мне, — почему Марья тебя выбрала? Я ведь всегда рядом был! Готов для неё все, что угодно… Пять лет. Ты же — просто рожа протокольная.

— Любовь у нас… — грустно ухмыляюсь. — И ребёнок.

— А ты уверен, что ребёнок твой? — Руслан прищуривается, а я прикрываю глаза, гася желание разбить его холёное лицо в кровавое месиво.

— Уверен! — Выдавливаю из себя агрессивно. — Потому что претендентов двое. Ты и я. Если был бы хоть малейший шанс, что ребёнок твой, ты бы не защищался, а бил сам.

— Все-таки ты не конченый придурок. — Утвердительно кивает головой Руслан.

— Как Маша здесь оказалась? Она без сознания была, — задаю пульсирующий в голове вопрос.

— Повезло просто. — Складывает на груди руки и, нехотя, отвечает. — На вызов по скорой приехала сменщица ее Светлана. Я так понял, что она была в курсе ваших с Марией отношений. В общем, справедливо определив, что подругу надо спасать, решила позвонить мне.

— Как… она? — горло сводит эмоциями в конце вопроса.

— Все нормально. Лежит под капельницей. В себя пришла почти сразу, как привезли.

Мы замолкаем и скрещиваем тяжёлые взгляды.

— Я хочу к ней пройти…

Руслан отрицательно качает головой.

— Маша не захочет сейчас тебя видеть. А нервничать в ее положении очень опасно. Ты лучше подумай, что можешь сделать для неё, когда она выйдет отсюда.

— Даёшь мне советы? — Вскидываю удивленно брови и склоняю голову в бок. — Зачем тебе это нужно?

— Да затем, — Вирютин невесело улыбается, — что она все равно вернётся к тебе. Лежит там и тихо воет в подушку. Что у вас произошло, не говорит. А тебе вижу, что тоже «надо», иначе — не кидался бы… Вот такое глупое благородство, — он разводит руками.

Снова встречаемся взглядами. Понимаю, как это много — отойти в сторону от любимой женщины. Я вот не смог. Хотя должен был.

— Номер у меня твой есть, — встаю со стула и направляюсь к двери, — отвечай круглосуточно. Придумай, как прикрыть охрану, которую выставлю, чтобы народ не пугали.

Берусь за ручку и жму.

— Буров! — Руслан окликает меня задумчиво. — Дай ей возможность работать.

— Я подумаю. Спасибо… — добавляю искренне, толкаю дверь и выхожу в коридор.

Уже в машине достаю телефон с тупым желанием набрать Машин номер телефона. Не ответит. Да плевать. Хочется просто ближе к ней быть.

Открываю контакт и вижу десять не прочитанных сообщений. По позвоночнику бежит холод. Я был просто зол и сбрасывал не глядя. А она плакала и не спала. Я же все видел сегодня утром и не остановился. Доломал? Да ты герой! Как только теперь чинить собираешься? Открываю первое сообщение. Читаю буквы, складывая в слова. Закрываю, чувствуя себя уничтоженным. Ещё одно. Закрываю. Читаю остальные, а потом отвечаю на каждое так, как должен был ответить сегодняшней ночью. С горячим чувством в груди откидываюсь на сиденье. Давай же, прости меня, моя девочка. Кроме тебя некому. Я никогда ни у кого не просил.

Глава 29. Встреча

Марья.

— А цветочки? — Оглядывается по сторонам молоденькая медсестра. — Вы хотя бы розочки последние заберите. Жалко.

Букеты в моей палате стоят везде: на окне, на полу, на столе… Миша присылал их каждый день. С записками о том, что он должен мне цветы за все наши несостоявшееся свидания.