Наследник для генерала-дракона (СИ)

— Данатиел! — ворвалась я в наш брачный шатер, куда сразу после свадьбы перенесли все наши вещи, обязывая нас жить вместе.

По крайней мере, весь медовый месяц, который не отменялся даже во время войны. Таков был закон. Потом я могла отправиться домой и ждать мужа там.

Эльф вытаращился на меня в таком ужасе, что я невольно затормозила. Он отступил назад, будто выдерживал между нами дистанцию и не собирался подпускать ближе двух метров.

И я с раздражением осознала, что Блэдмор, по-видимому, уже переговорил и с ним.

Интересно, как это звучало?

«Слушай сюда, солдат. Ты не будешь спать со свой женой, или я…».

Вот же гад!

— Вы добыли кровь, мэм? — сухо спросил мой новоиспеченный муж, поняв по моему виду, от кого я явилась в таком лихорадочном и растрепанном состоянии.

— Драконья магия или драконья кровь? То есть, какая-то его часть? — задыхаясь от бега, выдала я. И следующими словами шокировала майора так, что у него чуть не вывалились глаза: — А его семя подойдет?

Надеюсь, оно во мне еще осталось!

Глава 28. Боль

— Раштон~

— Нам следует отступить, — весомо предложил полковник Диверли.

Седой, суровый воин и старый друг отца, опыту которого я мог доверять.

Вместе с Восточным корпусом он присоединился к нам пару недель назад. Западный корпус подступил к Аррексу с противоположной стороны.

Мы сосредоточили вокруг города огромные военные силы, но это не помогло. Чертова магическая завеса продолжала расширяться, и ничто живое не могло сквозь нее проникнуть.

Я не брошу сотни своих солдат на верную смерть, даже если тысяча первый ослабит защиту и остальные смогут прорваться. А что если нет?

— Удалось Халсьёну призвать Старцев? — поинтересовался Диверли устало. Череда неудач вымотала нас всех.

Все могущественные колдуны уходили доживать свои последние годы на Тибуту — самую высокую гору Илькендара, конус которой можно было разглядеть практически из всех королевств. Исчезая в снегах, они становились частью легенды, святыми.

Но никто в самом не знал, умерли они или до сих пор живы. Растворились в эфире, наполнив его своей Силой, стали частью магии? Или просто живут на вершине горы, перейдя в какое-то иное состояние?

Смертность магов всегда была очень условной, и когда происходило что-то из ряда вон выходящее, Святых Старцев можно было призвать.

На зов они являлись крайне редко. В основном, если угроза касалась целого мира.

Но наш случай был частным и на такой масштаб точно не претендовал. Пф, это всего лишь магическая завеса над городом! Сами справимся.

— Чтобы сотворить такое, им понадобился архимаг, но чтобы поддерживать завесу месяцами и постоянно расширять — архимагов должно быть много, — прищурился я, разглядывая прозрачный, похожий на мыльный пузырь, купол с красными всполохами на нем. — На стороне Лессандрии все чернокнижники Синегорья, а может быть, даже высокогорные эльфы. Интересно, что он им такое пообещал, чтобы они согласились?

Диверли лишь покачал головой и отправился раздавать приказы об отступлении корпуса.

Два дня назад завеса вновь начала раздвигаться, и нам опять придется отвести войска, если не хотим, чтобы солдат накрыло во сне испепеляющей волной.

Проклятые лессандрийцы нашли способ одолеть нас без боя! Это выводило из себя.

Я жаждал битвы. Бездействие сводило с ума. Этот месяц стал для меня крайне тяжелым во всех смыслах.

Сафир Астен исчезла без следа. Та ссора в моем шатре стала переломной.

Все же было хорошо? Мы ведь поладили той ночью, я видел это в ее глазах.

Она, наконец, реагировала на меня абсолютно правильно: таяла в моих руках, постанывала от каждой ласки, просила еще. Я мог поклясться чем угодно, что она испытала удовольствие, причем неоднократно.

Не мог забыть вкус и аромат ее бархатистой кожи: сочная черешня и нежный озёрный цветок. Ее раскрасневшееся от страсти лицо. Удивленно распахнутые, зеленые глаза, чувственно приоткрытый рот.

Нижняя губа чуть полнее верхней: мягкая как шелк, сладкая как абрикос, не оторваться, не насытиться. Никогда со мной такого не было, чтоб я не мог остановиться.

Тоненькие руки цепляются за мою шею, ноготки в экстазе царапают плечи. С губ срывается восхищенный стон, запах ее удовольствия забивается в нос, возбуждает снова. Тело дрожит, на губах — улыбка.

Так сыграть наслаждение невозможно. Истинная связь дала плоды.

Я и понятия не имел, что кого-то могу желать так сильно, что сносит крышу, и мир перестаёт существовать. Я сам, не дракон.

Она пролезла под кожу, затронула сердце, обычно равнодушное к женским особям. Ну, точно ведьма.

Такая красивая в белом свадебном платье, чувственная и одновременно невинная. Сначала напуганная, затем доверившаяся. Отвечающая на поцелуй, разделяющая каждое мое движение, будто мы едины.

Но потом она рыдала. Я всю голову сломал, почему?!

Вызвал ее к себе, хотел поговорить. Может, она объяснила бы мне, что я сделал не так. Когда я с ней закончил, она ведь была довольна!

А затем она явилась и устроила мне вальпургиеву ночь. Наговорила гадостей, что я почти увидел себя со стороны циничным и бессердечным чудовищем. Почти. Одно слово — ведьма!