Наследник Дракона (СИ)

Адриана шагала по натянутой нити из чистого света. Где-то внизу полыхал скверный огонь, и девушка старалась не смотреть на его языки, больше напоминавшие щупальца неведомой морской твари. Кинжал в её руках источал странный резонирующий поток, который с каждым разом усиливался, стоило её попробовать рубануть им по пустоте.

Темнота, как её казалось, боялась этого артефакта. Тьма сторонилась его, тень дрожала, стоило Адриане взмахнуть изогнутым чёрным лезвием. Рука отказывалась крепко держать эту проклятую рукоять. Эта вещь была противоестественной, словно не настоящей, как будто создали её на склонах гор у Цитадели Эдхута, в кузнях, где тьма приобретает свойство скверной воды, где по легендам в крови закалялся металл. И сейчас она держала Кинжал Снов, Клык Рейсхарнэ Видящей. Дочери Уны.

Откуда она это знала? Кто говорил в её голове, показывая видения чёрной как сама ночи, как самая чёрная моль драконицы, что больше спала, чем летала. Нет, Рейсхарнэ летала, но летала в Царстве Снов, где даровала смертным возможность ходить в её доме, в физической оболочке. Адриана знала, что и сама сейчас находиться почти что во сне физически, что её душа бродит из сна в сон, но раны на этот раз проявлялись на её теле почти моментально. Абсолютно случайно она порезала руку, повертев Кинжал Снов, как когда-то отец и дядя играли своими кортиками, положив руку на стол, и втыкая лезвие между пальцев, с каждым разом ускоряясь. Теперь её левая рука была похожа на кровавую культяпку, боль была ощутимой. Слишком ощутимой.

Золотая нить завела её в сон лорда Мария. Бесцельно скитаясь по знакомым коридорам Амхары, она вышла в тронный зал. Это был день, когда Терон и Корр привели некоего эльфа Гал’ока, прилюдно казнив его.

Окутанный в плену тумана, зал напоминал смутного характера заведение, где всё было прокурено Горькими Травами. Марий восседал на своём троне. Рядом, в двух метрах, стоял Гал’ок, сребровласый эльф говорил с лордом Амхары, как со старым другом.

— Сколько дорого было пройдено, Марий. Сколько врагов побеждено и золото прибрано к рукам. Теперь всё обернулось вот так. Я убил твоих старших, твой старший мне голову оттяпал. Иронично? — эльф насмехался над человеком. Злобно хохотал, пока Марий расчёсывал руки до крови, ногтями срывая с них кожу.

— Ты стал работорговцем и контрабандистом. Ты убивал из жажды крови и наживы. Наши пути разошлись давным давно! Ты отнял у меня старших детей! Я только рад, что Терон отрубил твою грязную голову! — Мейстланд-старший кричал, чуть ли не вопил, но эльф хохотал, ведь Марий в его глаза лишь оправдывался.

— Кому ты врёшь? Кому заливаешь сказки о своём благородстве, Сокол? —

— Мы оба продавали людей в Даргон. Хочешь, чтобы близнецы узнали об этом? Хочешь, чтобы твоя жёнушка узнала, как и чем ты возвеличил Амхару, после того, как твой отец проиграл половину состояния? Кто ты без своего прошлого? Ты — Лорд Сокол? Или же работорговец? Я знаю кто ты, Марий Мейстланд, сын Энмавре. — Гал’ок подошёл к нему вплотную и три раза ткнул его пальцами в грудь.

- Ты — вор, лжец и убийца. Пусть ты и прячешься от своей сущности, я знаю, кто ты на самом деле и от этого тебе не сбежать. — Марий покраснел, подобно дракону. Тень за его спиной приняла вид человека, шепчущего ему под ухо разные проклятья. Марий принялся метаться на троне, закрывать уши и кричать, зажмурившись и вжавшись в себя от холодного страха, от рыка туманной гончей, что медленно шагала к нему.

Всё это было неправдой. Эльф погиб. Был казнён прямо во дворце наследным сыном Амхары, всё это был сон, кошмар, насланный Тенью Предателя. Или же это всё было в голове самого Мария, мечущегося в поиске надежды на избавления от былых грехов?

Адриана попятилась назад. Гончая учуяла её, и щёлкнув клыками у шеи Мария, помечалась на неё, в последний момент девушка просто упала на спину, доверившись случаю. Её повезло упасть в пропасть, что вела обратно на дорогу из темноты и светящихся нитей.

Не оглядываясь, девушка помчалась вперед, вновь блуждая по тёмным коридорам с переплетающимися нитями из чистого света. Она молилась всем богам, что всё получится, что она сможет выбрать нужную нить и успеть добежать до пропасти раньше, чем гончая догонит её. Но было поздно. Холодные клыки вонзились в её икру, и Адриана вскрикнула, завалившись на землю. Не отпуская кинжала из рук, он зарычала от боли. Резкий шок и колющая боль внезапно ударили ей в виски и слезы полились, не слушая хозяйку.

— Не положено леди бегать как простолюдинке. Это я тебе уже говорил — не в силах терпеть боль, Адриана зажмурилась, пряча клинок под грудь. Гончая не ослаблял хватки бритвенно острой челюсти, вгрызаясь в кость девушки, как капкан вонзается в твердые ткани зверя. Резкая боль звенит колоколами в ушах и огнём проходит по нервам. Гончая тумана шагает к неё, своей ужасной мордой цокая у её уха. Адриана с болью и слезами переворачивается на спину, взмахивая ножом-артефактом.