Наследник Драконов. Время любить

Видимо, свое нехорошее, глупое упрямство Жанна унаследовала именно от нее, как и веру в то, что если крикнуть погромче и притопнуть ногой, все желаемое тотчас окажется у тебя в руках.

– Как это зачем! – вскинулась она. – Родня мы или что?! Я не думала, что ты осмелишься вот этак нас надуть! Только о себе и думаешь, неблагодарная! А кто тебя сюда определил? Забыла, как упиралась и верещала?! Мать для тебя постаралась!

– Ты пришла, чтобы мне сказать об этом?

– Сказать! Больно надо мне говорить с тобой, неблагодарная! Я хотела, чтоб ты Жанну нашла; потерялась она. Поехала в столицу вслед за тобой и исчезла. Как бы худа с ней не сделалось. А у тебя теперь власть, возможности. Вели отыскать ее! Все ж, она твоя сестра

– или ты забыла о своей семье?! Конечно, зачем теперь тебе мы!

– Действительно, незачем, – спокойно подтвердила Ивон, и мать снова осеклась, напуганная ее равнодушием.

– Что, – все еще пытаясь затронуть чувствительную часть души Ивон, продолжила неугомонная Зинан через небольшую паузу, – в королевском дворце калачи слаще?

Забыла, забыла, как я кормила тебя тыквенной кашей! А леденцы на палочке из жженого сахара тоже забыла? Конечно, зачем помнить добро, если теперь ешь-пьешь на золоте! Можно и позабыть старуху-мать, сделавшую столько доброго для тебя!

– Можно, – подтвердила Ивон и подала знак Фиолетовым стражам.

Зинан испуганно замолкла, но на этот раз ей повезло: стражи всего лишь раскрыли небольшую дверцу, ведущую в тайную комнатку, и оттуда в большом кресле на скрипучих колесиках выкатили Жанну.

Увидев любимую дочь, Зинан всплеснула руками и залилась слезами.

Королевский лекарь поколдовал над ней, но залечить раны, нанесенной гербовым соколом, не смог. Такие раны не лечатся; они затягиваются, превращаются в уродливые грубые шрамы, но с тела не стираются.

Жанна похудела и ослабла. Сидела она неловко, как будто тело ее было мягко, набито ватой, и лишено костей. Изуродованная, коротко остриженная голова ее склонилась к плечу, темный уцелевший глаз смотрел бессмысленно.

Когда миновал месяц, отведенный ей магией, Жанна не умерла, но превратилась в почти безмозглый овощ. Она не видела, но хорошо слышала, и привычка строить грандиозные планы ее не оставила. Она много что обещала слугам, ухаживающим за ней, размышляя о том, как славно ей заживется, когда король на ней женится, и всем рассказывала о своих планах, как вернуть короля. Сулила сиделкам много денег; и разрабатывала планы ограбления казны. Но проходило четверть часа – и она обо всем забывала. Чтобы начать мечтать и планировать все заново...

– Мать? – произнесла Жанна, выходя из оцепенения и встрепенувшись. Она попыталась усесться поудобнее, но у нее ничего не вышло. – Это ты? Ты пришла ко мне? Это хорошо! Скажи Ивонке, чтоб она мне уступили короля! Он мой! Он всегда был моим!

– Что ж с тобой сделали, девочка моя! – завыла Зинан, всплеснув руками. – Кто же это сотворил с тобой такое?!

– Я, – кратко ответила Ивон.

– Убийца! Ах, убийца! Это же сестра твоя!

– Когда она пыталась меня убить, она об этом не вспоминала.

– Пыталась!.. Да что она там могла пытаться! Она же просто шаловливое дитя! Ну, подумаешь, рассердилась! Пошутила!.. А ты ее!..

Ивон смолчала и на это обвинение.

– Ты, – она обернула взгляд своих неестественно спокойных глаз к брату, и тот затрясся, упал носом в пол. – Получишь десять плетей и уберешься домой. Я дарую тебе все поместье и титул твой оставляю при тебе. Отныне, до самой смерти, будешь заботиться о Жанне. В конце концов, она действительно моя сестра, и я виновата в ее болезни ничуть не меньше, чем вы.

– А мы тут причем?! – взвилась Зинан. – На мы ее угробили! И что значит – «дарую поместье»?! Я-то еще жива!

– Это ненадолго, – ответила Ивон равнодушно.

– Что... – закудахтала Зинан, хватаясь за сердце. – Что!..

– За твои проделки, – медленно произнесла Ивон, и до Зинан дошло, что ей зачитывают приговор, – за попытку обмануть короля, за твой заговор с твоею дочерью, я приговариваю тебя к казни. Сейчас тебя отрубят твою такую хитрую голову. К чему промедление. И ты больше не сможешь выдумывать такие хитрые планы.

– Жестокая! – проорала Зинан, багровея. Фиолетовые стражи подхватили ее под руку. не позволяя накинуться на будущую королеву. – Бессердечная, злобная девчонка! Это ты мстишь! Мне мстишь! Изуродовала сестру из мести и мне мстишь! За то, что ее любила больше тебя, за то, что ей дозволено было больше!

– Да, – подтвердила Ивон. – И за это тоже. Посмотри, к чему привела ее вседозволенность. Это плоды твоей любви.

– Это все ты-ы-ы! – с ненавистью орала Зинан, вырываясь из рук стражей. – Ты-ы-ы! Ты ее покалечила!

Ненависть, злоба и страх затмили разум Зинан, и она даже не поняла, что делает последние шаги в своей жизни, когда Фиолетовые стражи потащили ее прочь из тронного зала.

Вслед за ней вывели и Вольдемара, и выкатили кресло с Жанной. Из-за трона вышел король, до сих пор молча и незримо наблюдавший за этой сценой.