Наследник Драконов. Время любить

Когда он, доведя ее почти до умопомрачения, лег на нее и раздвинул ее ноги для себя – властно, – Ивон немного испугалась. Еще не пришедшая в себя после удовольствия, которое жгло ее лоно, она чуть слышно пискнула и вцепилась ноготками в горячие плечи мужчины, когда его член настойчиво и жестко ткнулся между ее ног, туда, где было так горячо и мокро. Где так пульсировало жадное неудовлетворенное желание. Где так приятно было касаться...

– Ваше Величество, – пискнула она напугано, чувствуя, как король касается ее там, поглаживает ее лоно упругой крепкой головкой, дразнит и пугает одновременно.

– Не бойся, – его голос был хриплым и должал от нетерпения. Все его тело было напряжено, слито из жестких дрожащих мускулов. Король укрощал свою страсть, понимая, что имеет дело с невинной девушкой, и эта осторожность выматывала его, потому что ей приходилось сражаться со всепожирающей страстью. – Не бойся.

Он ухватил ее за мягкие ягодицы, удобнее устраиваю тельце девушки под собой, вильнул бедрами, точнее направляя член в ее лоно, и толкнулся – быстро, жестко, даже жестоко, – вырвав из горла девушки крик.

Она сжалась под ним в комочек, ее дрожащие колени стиснули его бока. Ивон дышала часто-часто, боясь и пошевелиться, и на миг два тела, слитые воедино, замерли.

– Я уже в тебе, – шепнул король, ласково поглаживая пылающую щеку девушки. – Уже все.

Ивон, всхлипнув, чуть расслабила трясущиеся колени. По ее коже катился пот, она боялась вздохнуть, потому что огромный член короля, казалось, наполняет ее тело так, что и пошевелиться страшно. Она привыкала к необычному ощущению совсем недолго – король, сжав ее ягодицы, снова толкнулся в ее лоно, на сей раз осторожнее, плавнее, и Ивон выдохнула свое изумление, чувствуя, как нечто в ней движется, лаская ее изнутри, растягивая ее, снова разжигая удовольствие, почти стертое первой болью.

– М-м-м, – простонала Ивон, закусывая губу, отворачивая лицо от короля, потому что внезапно ей стало оглушительно стыдно. Стыдно оттого, что он овладел ею. Стыдно оттого, что подчинил себе и наполнил удовольствием, и теперь управляет ее телом.

Удовольствие делало Ивон откровеннее. Она раскрывала губы и позволяла губам короля прихватывать в бесстыдных поцелуях свой мягкий расслабленный язык, позволяла языку короля проникать в ее рот и сама покорно его ласкала, посасывала, доставляя тем удовольствие мужчине.

Толчки в ее тело были частые, сильными, чувствительными, глубокими. Ивон уже не могла сдерживать криков. Она приникала к королю всем телом, отыскивала его губы, целовала его, будто прося поддержки, и он неизменно отвечал ей, успокаивал ее своими поцелуями.

А затем алая страсть снова укачивала ее, унося в безумие, и Ивон снова кричала, осмелившись, наконец, выплеснуть из своей души все изумление и все удовольствие.

Король овладевал ею все смелее, все полнее. Его член погружался в ее мокрое лоно все глубже, все настойчивее, и последние толчки были отмечены вскриками девушки, которой показалось, что из ее глаз полились звезды, а не слезы, а тело ее взорвалось невероятным наслаждением, которого она не испытывала никогда.

Глава 6. Второй шанс

Мадам Зинан уселась на ступеньках и громко чихнула.

Чувствовала она себя прескверно. Примерно так, как было на великий праздник перемены года, когда она зимней ночью одна выпили увесистую фляжечку крепкого пойла, преподнесённого ей соседом – подлизой в знак вечной дружбы.

Тогда у мадам Зинан наутро раскалывалась голова, ныли шея и поясница оттого, что она заснула в кресле. Сейчас ей было немногим слаще. Мало того, что в пробитой драконьим хвостом груди что-то скрипело и хрустело при каждом вздохе, так еще и нога поломалась, когда мадам мертвой тушей катилась вниз по ступеням. И ребра, кажется, тоже помялись.

С минуту Зинан сидела, расставив ноги и жалея ноющую лодыжку, приходя в себя и соображая, а не приснилось ли ей все это. Небольшая, призрачная надежда на это у мадам Зинан была – прежде она никогда не умирала, и сравнить ей было не с чем.

Ее разум предлагал ей множество вариантов объяснений, почему и как она оказалась в башне, в порванной, окровавленной одежде и с ноющими костями. Страшный незнакомец, мастерски перевоплощающийся в дракона, умеющего так смертоносно бить острым хвостом, мог присниться ей после чересчур сытного ужина и еще одного бочонка крепкого самогона.

Одежда порвана? Зинан ощупала рваную дыру на груди, послушала, как булькает в легких. С Жанной подрались? Жанна, становясь неуправляемой после стаканчика доброго винца, могла и волосы вырвать, и платье попортить.

Только не смерть, только не смерть...

Наверху, под самой крышей башни, кто-то заворочался, надсадно закашлялся.

– Ма-а-а-ам, – прохрипел незнакомый голос. – Кто это был, а? Что это было?.. Он мне синяков наставил, он меня. ма-а-ам.

– Ах! – заорала в ужасе и отчаянии мадам Зинан. Все ее надежды развеялись, она подскочила на ноги.