Наследник Драконов. Время любить

Ивон вдруг замерла, когда Валиант – высокий, полуобнаженный, – поднялся с ее постели и надвинулся на нее, маленькую, полуодетую, замотанную в королевский плащ поверх ночной рубашки.

Только сейчас Ивон поняла, что мало что из ее прелестей было недоступно взору Валианта. И если раньше боль отвлекала его от страстных мыслей, то теперь лекарство Лойко и магические завывания кота, уткнувшегося в книгу, от боли его избавили.

Он вдруг стиснул Ивон неожиданно сильными руками, притянул к себе и на миг заглянул в ее глаза, словно отпугивая своим взглядом все недоброе, что могла подумать о нем девушка. А потом его губы вдруг коснулись ее губ, так нежно и осторожно, та сладко, словно в жизни Валианта никогда не было боли, и не было обиды на Уорвика и его семейство.

У Ивон ноги подогнулись, она едва не упала, но руки Валианта – жадные, горячие и нежные, – удержали ее. Ивон чувствовала, как они ласкают ее везде, разглаживают ее кожу, стискивают ее бедра, и у девушки голова шла кругом от того, сколько любви было в каждом прикосновении молодого дракона.

– Ах, мляуть, – сказал потрясенный кот, поперхнувшись магическими словами, стаскивая с носа старые очки и тараща глаза на разворачивающуюся перед ним сцену. – Святые мышиные подмышки! У некоторых нет никакого стыда и чувства самосохранения!

– Чего там?! – всполошилась Лойко. – Он там помер, что ли!? Чего случилось-то? Что все молчат!?

***

– Валиант, нет! – вскричала Ивон, оттолкнув молодого дракона, вырываясь из его объятий.

– Нет, пожалуйста!

– Почему нет? Не отказывай мне; не бойся! Король выслал тебя, считай – отказался. Я могу попросить тебя у него. Он отдаст; думаю, теперь он не станет тебя удерживать. Даже если он накажет меня вновь за то, что я посмел смотреть на его женщину, мне это не страшно! Я буду просить за тебя, чтобы он не трогал тебя, чтобы...

– Но я не хочу, не хочу!

Валиант, распаленный, возбужденный, тяжело дышащий, стоял напротив нее. Казалось, от желания у него даже кожа покраснела, плечи были напряжены, будто молодой дракон готов был кинуться на девушку и растерзать ее.

– Почему? – повторил он. Его глаза поблескивали золотом. Глаза хищника. Охотника. Не человека. – Ты любишь. его?!

Голос Валианта загрохотал, зарокотал, страшно и грозно, словно дракон разъярен и вот-вот набросится на девушку и растерзает ее за неповиновение. За отказ.

– Лысые жопки сфинксов! – выругался кот, потрясенный таким поворотом событий.

– Ясь, ясь, ясь, ясь, – тревожно позвала Лойко, чуя что надвигается гроза.

– Кись, кись, кись, кись, – поправил ее кот, осторожно отступая, спуская ногу со стола и нащупывая ею стул.

– Иди домой, Ясик, – ворковала Лойко, – иди домой, яся моя, нечего бродить между злых драконов.

– Кися, – поправил ее кот, осторожно спуская раскормленный зад со стула на пол и неотрывно следя за Валиантом – а ну, как укусит!? Или пламенем дохнет, с дракона станется.

Ивон не знала, что ответить Валианту; она видела, что молодой дракон готов взорваться, кинуться на нее, измять жадными руками, причинить боль, такую же сильную, какую она причиняла ему своими словами, своим отказом. Ей казалось, что она видит его клыки, готовые вонзиться в ее тело, но что-то упрямое в ее душе не позволяло ей ответить на его притязания.

Обмирая от страза, запахиваясь в одежду, она понимала, что не скажет ему «да» на его желание, на его страсть и любовь.

– Я. – пробормотала она. – Дело вовсе не во мне. точнее. Валиант! Твоя любовь может быть не настоящей! Наведенной!

– Что?! – сощурив драконьи страшные глаза, произнес Валиант.

– В ее крови, – мурлыкнул из-под стола кот, – течет магия. Она манит драконов, как цветы манят пчел. Может, и ты приворожен?

– Кто это сказал?! – взревел Валиант.

– Лойко Дорская, – ответила Лойко глухо. – Я это сказала, великая волшебница. А я не ошибаюсь. Иначе б не сидела тут.

– Не настолько ты велика, – прорычал Валиант, зло сверкая дикими глазами, – если до сих пор сидишь тут.

– Да?! – обиделась Лойко. – А сам ты насколько велик, молодой дракон? Более велик, чем я? Так почему до сих пор ходишь на цепи у короля?

Валиант взревел, потрясая кулаками. На миг Ивон показалось, что на голове его воинственно встопорщился острый гребень, за плечами развернулись крылья.

– Но если она так влечет драконов, – рыкнул он грозно, так, что содрогнулись стены башни, – так может, и король ее не любит? Может, он тоже всего лишь привлечен ее ароматом? Ее красотой? Ее магией? Что скажешь, девица Ивон?

Он стоял теперь близко-близко к девушке, чуть касаясь ее лица рукой, быстро обрастающей чешуей, с длинными когтями на пальцах. Эти когти, острые и загнутые, как у хищной птицы, чуть касались ее кожи, но и этого было достаточно, чтоб ранить. Ивон ощутила болезненный укол, и с ее щеки, из-под блестящего драконьего когтя, потекла яркая струйка.

Валиант убрал руку и медленно, очень медленно слизнул алый потек, поцелуем затер рану.