Наследник Драконов. Время любить

– Если вы оторвете мою голову, – так же бесстрашно ответила Паулина, – то на что же вы наденете корону королевы?

– Что?! – прошипел король яростно, стиснув ее лицо до боли, до синяков, которые багровыми пятнами украсили нежные щеки девушки.

Паулина, сжав зубы, стойко снесла эту боль и снова бесстрашно взглянула королю в лицо.

– Я думала, – произнесла она, – что вам нужна королева, а не просто женщина в постель. Любовь ваша вас предала – так к черту любовь. Попробуйте долг. Он придется вам по вкусу! Я могу исполнить эту роль, роль вашей королевы, с достоинством.

– Ты не понимаешь, о чем просишь, девчонка, – ответил король. – Я не смогу тебе дать ни минуты нежности, ни единого ласкового взгляда! Мои глаза теперь могут излучать лишь ненависть и злобу. Я хочу стиснуть ладонь на твоем горле и удавить тебя только за то, что ты рядом со мной. Это единственные ласки, что я смогу тебе подарить. Ты отого у меня просишь?

– Я не прошу вашей любви, потому что вижу – сердце ваше ранено, – бесстрашно ответила Паулина. – И знаю, что вместо милостивого короля получу кровожадного тирана, жаждущего убивать. Но меня это устраивает, и ласк от вас я не собираюсь просить. Я предлагаю вам поддержку; из всех претенденток на корону я самая достойная. Самая родовитая. Самая богатая. Самая красивая. Если вы возьмете меня, я стану вам верной помощницей. Не любовницей и не любимой, но вашей слугой. Я буду вашей карающей дланью, если прикажете. Вашим гневным голосом; вашим недобрым посланником. Я сделаю все, чтобы вы захотите. И наследника я вам рожу из чувства долга.

– Но моя любовь, – прошипел король, – мои ласки будут безжалостны, горьки и болезненны...

– И на это я согласна, – ответила Паулина.

– А, понимаю. Тебя это даже заводит? Даже если я стану тебя драть на столе при придворных, оголив при всех – это тебе понравится?

– Я согласна и так служить Вашему Величеству, – твердо ответила Паулина. – Если вы захотите потешить свою ярость и насладиться своей властью, вы можете изнасиловать меня даже при солдатах вашей гвардии.

– Не пострадает ли ваша гордыня, милочка?

– Ничего, – твердо ответила Паулина. – Зато вас больше бояться будут. Это куда важнее, чем моя честь и гордость. Я предлагаю вам верность и службу.

– И не будет лжи о вечной любви? Не будет страстных слов?

– Нет, не будет, – по-деловому сухо ответила Паулина, глядя в горящие гневом королевские глаза. – Я ведь сделку вам предлагаю. Вы мне титул королевы и корону, а я. я сделаю так, чтобы вас боялись и уважали еще больше.

– И вы уверены, что я исполню ваши требования по этой необычной сделке?

– Уверена; ведь я договариваюсь с королем, а не с ярмарочным мошенником. И перво-наперво я предлагаю вам скрыть вашу боль и ваше горе, которые вы так необдуманно продемонстрировали перед всеми этими людьми; я предлагаю нашей свадьбой прикрыть позор – измену этой девки, – сделав вид, что отбор все же состоялся. А прочих невест, что могут растрепать о нанесенном вам оскорблении, предлагаю просто убить. Отравить; обвинить в предательстве, в заговоре против вас и казнить на площади. Вырвать языки.

– О, да вы чудовище! – со смехом заметил король.

– Я готова быть чудовищем вместо вас, – ответила Паулина. – Пусть лучше ненавидят меня, чем вас. И пусть ваше сердце излечится и утешится страданиями других. Я готова верно вам служить.

– Хорошо, – выдохнул король, брезгливо отпихнув от себя Паулину. – Считайте, мы договорились. Корона ваша. Можете примерить ее на досуге. И да, сейчас палач мне нужнее ласковой девицы.

– Когда свадьба? – деловито осведомилась Паулина, поднимаясь с колен и отряхивая нарядную юбку.

– Вы и свадьбу хотите?!

– А как же. У ваших врагов не должно быть ни единого повода позубоскалить.

– Что ж... наряжайтесь, как вам будет угодно, берите все, что пожелаете. Жемчуга, шелка. Свадьба завтра; к ней давно все готово.

***

Невестам короля посчастливилось убраться из дворца целыми и невредимыми по одной простой причине: будущая королева проявила девичью слабость и слишком увлеклась выбором платья к предстоящему торжеству. А потому просто забыла отдать приказ истребить их всех.

Поэтому девушки убрались по добру, по здорову, радуясь, что легко отделались. Да и как не радоваться? Королевский замок словно не к свадьбе готовился, а в траур погрузился. Слуги носили черное. Король не ел и не спал; он заперся в своих покоях, и говорят – от дверей и стен его комнаты веяло жаром, будто там, за ними, он все крушил и палил.

А единственный человек в королевстве, кому было все равно, что чувствует и думает король, была как раз его будущая королева. Она рассматривала свое хорошенькое личико в зеркале и с усмешкой вслушивалась в далекий драконий рев, от которого стекла тряслись. Паулина примеряла ожерелья и диадемы и считала что жизнь ее удалась.