Наследник фараона

— Господин мой Синухе, мудрейший из людей, ты хитрее, чем хлеботорговцы, а ведь мало кому удавалось их обойти. Прошлой весной ты хитро провел их, если даже не обошлось без помощи скарабея. Вспомни, что ты приказал мне распределить все твое зерно между поселенцами для сева, требуя от них только меру за меру, по каковой причине я и назвал тебя безумцем. И, если здраво судить, это был, конечно, безумный поступок. Так знай же, что благодаря своей хитрости ты стал вдвое богаче, чем прежде. Я уже не могу держать в голове стоимость твоего имущества, и меня очень донимают царские сборщики налогов, их наглость и жадность не имеют границ. Как только торговцы услыхали, что поселенцам дадут семена, цена на зерно тут же упала и упала еще больше, когда дошли вести о мире, поскольку тогда все стали продавать, чтобы освободиться от своих обязательств, приносивших торговцам большие убытки. Но в этот момент я купил по очень низкой цене зерно, которое еще не было даже собрано. Осенью я получил меру за меру, как ты и велел, и таким путем вернул себе свой прежний запас. С полным доверием я скажу тебе, господин, что зерно поселенцев не хуже любого другого и не приносит вреда никому. Полагаю, что жрецы и их приверженцы тайно окропили кровью зерно в закромах, так что оно стало крапчатым и приобрело дурной запах. С наступлением зимы цена на зерно вновь поднялась, потому что Эйе именем фараона после заключения мира отправил зерно в Сирию, чтобы вытеснить вавилонское зерно с сирийских рынков. Поэтому цена никогда еще не была столь высокой, как сейчас. Наши доходы огромны, и они еще возрастут, если мы придержим наши запасы. Следующей осенью в страну придет голод, потому что поля поселенцев невспаханы и незасеяны; рабы бегут с полей фараона, а земледельцы прячут зерно, чтобы его не отняли у них и не отправили в Сирию. По всему этому я не могу сделать ничего больше, как только вознести за тебя хвалу небесам, господин, ибо ты хитрее меня, хотя я считал тебя безумным.

В большом возбуждении он продолжал:

— Я восхваляю такие времена, когда богатые богатеют, хотят они того или нет. Эго, конечно, очень странные времена, ибо теперь золото и серебро текут ниоткуда в мои ящики и сундуки. Продажа пустых кувшинов принесла мне не меньшую прибыль, чем зерна. Повсюду в Египте есть люди, скупающие самые разнообразные пустые кувшины, и, услышав об этом, я нанял рабов за сотню, чтобы они скупали кувшины. Люди отдавали им свои старые кувшины просто так, лишь бы убрали эту вонь со двора. Если я скажу, что этой зимой продал тысячу раз по тысяче кувшинов, я, может, слегка преувеличу, но не очень.

— Какой же дурак покупает пустые кувшины? — спросил я.

Капта лукаво подмигнул мне своим единственным глазом и сказал:

— Покупатели утверждают, что в Нижнем Царстве открыли новый способ сохранять рыбу в соли и воде. Вникнув в это дело, я узнал, что эти кувшины отправляют в Сирию. Корабли выгружают их в Танисе и в Газе тоже, откуда их караванам и переправляют в Сирию. Что делают сирийцы со всем этим — загадка. Никто не может понять, зачем они скупают старые кувшины по цене новых.

Рассказ Капта о кувшинах был удивителен, но я не стал ломать над ним голову; вопрос зерна был одним из самых важных для меня.

Когда я выслушал полный отчет Капта, я сказал ему:

— Если надо, продай все, что у тебя есть, и купи зерно; купи все запасы, какие можешь, все равно, за какую цену. Не покупай еще не собранного зерна, а купи лишь то, что ты видишь своими глазами и что можешь потрогать руками. Обдумай также, возможно ли вернуть то, что уже отправлено в Сирию морским путем, ибо хотя фараон по условиям мирного договора обязан послать туда зерно, но Сирия всегда может ввезти зерно из Вавилона. Верно то, что осенью голод придет в землю Кем. Так пусть будет проклят тот, кто продает зерно из житниц, чтобы обставить вавилонских торговцев зерном!

В ответ Капта стал снова расхваливать мою мудрость:

— Ты хорошо говоришь, господин. Когда эти дела придут к счастливому концу, ты станешь самым богатым человеком в Египте. Думаю, что смогу купить еще зерна, хотя и по ростовщическим ценам. Но человек, которого ты проклял, это явно жрец Эйе, продавший зерно в Сирию тотчас по заключении мира, пока цена была еще низкой. По своей глупости он продал достаточно, чтобы обеспечить Сирию на много лет, потому что Сирия заплатила сразу и вдобавок золотом, а ему нужно было много золота для празднования годовщины фараона. Сирийцы не продадут его нам обратно, ибо они хитрые торговцы, и скорее всего они подождут, пока мы начнем считать золотым каждое хлебное зерно. Лишь тогда они снова продадут нам его и так перекачают все золото из Египта в свои сундуки.